Испытание на прочность.

Испытание на прочность.

Глава первая.

Начало кошмара и долгие разговоры.

Я проснулся. Медленно открыл глаза и сонно взглянул на серый потолок.

Пролежал так несколько минут, а затем ко мне пришло понимание, что на самом деле я не проснулся. Я очнулся.

Почему я так решил?

Во-первых, я точно знал, что вообще не ложился спать.

Во вторых, последним воспоминанием была солнечная улица и оттягивающая руку тяжесть продуктовой сумки. Да… я получил свою скудную зарплату, затем закупился продуктами в супермаркете и неспешно возвращался в свою холостяцкую квартиру, расположенную в старом, еще советском доме с большим внутренним двором. Свернул в узкий арочный проход, прошел еще несколько шагов, а затем в глазах замелькали радужные пятна и я начал заваливаться вперед, застывшим взглядом смотря на быстро приближающийся грязный асфальт и отчетливо сознавая, что не могу пошевелить даже пальцем.

Последняя мысль в затухающем сознании – «Все? Умираю?». Стремительно нарастающий ужас и… чернота…

Теперь я очнулся. Значит не смерть.

Лежу на спине и смотрю на абсолютно незнакомый мне потолок. Где я? Больница? Чужая квартира? Подвал куда меня затащили бомжи, чтобы без помех обобрать и снять одежду?

Не пытаясь пошевелиться, я чуть ли не с пугливостью прислушался к собственному организму, в любую секунду ожидая ощутить боль. Ведь я потерял сознание, правильно? А взрослые мужики, которым едва за тридцать не теряют сознания просто так. Должна быть причина.

Забарахлившее сердце, кровоизлияние в мозг, сорвавшийся с крыши и угодивший мне по затылку кирпич, солнечный удар на худой конец… в общем, причина должна быть обязательно.

Но ворочавшиеся внутри ростки страха не получили подпитки – я не ощущал ни малейшего дискомфорта. Грудь равномерно опускалась и поднималась, глаза видели все четко и ясно, ко мне не было подключено каких либо устройств наподобие капельницы… кажется я в порядке.

Осторожно напряг руки, согнул в локтях. Норма… нигде не болит. Ноги…

— Можете не проверять, Андрей. С вашим телом все в порядке. До идеального здоровья и физической формы конечно далеко, но и ничего катастрофического.

Благожелательный и спокойный голос раздался ниоткуда. Или отовсюду одновременно. И своей внезапностью подействовал на меня как ушат ледяной воды. Рефлекторно дернувшись, я выругался и принял сидячее положение. Голос не соврал – тело отозвалось привычным повиновением, нигде ничего не отозвалось болью.

Но кто говорил?

Крутнув головой по сторонам, я ненадолго замер, после чего повторил осмотр окружающего меня пространства более медленно и внимательно, с каждой секундой приходя во все большее недоумение. И с каждой секундой сердце начинало биться все быстрее, в кровь выплеснулась ударная доза адреналина, меня ощутимо затрясло.

Что за…?!

Я находился не в комнате. И не в больничной палате. И не в… да это место вообще не походило на что-либо из известного мне. Разве что школьный спортзал? По площади вполне, а вот пропорциями нет. Может самолетный ангар? Нет, потолок опять же не подходит – низковат будет.

Сделав несколько глубоких вдохов, я вновь огляделся по сторонам. Огромный прямоугольный зал – навскидку шагов двести в длину  — серые с голубыми прожилками стены. В одном из углов аккуратно расстелен матрас поверх которого я собственно и сижу. И как внимательно я не всматривался, так и не обнаружил самого главного. Здесь не было окон. И ни малейшего намека на дверь, ворота или любой другой путь наружу.

Да что же это?

Мне резко поплохело, желудок сжался в противный дрожащий комок.

Голос! Я слышал чей-то голос, назвавший меня по имени.

— Достаточно неплохие рефлексы – еще одобрительнее зазвучало в воздухе и вновь я не увидел говорящего.

Камеры наблюдения? Говорит через динамик?

В горле заклокотало, бесчисленные вопросы рвались из меня бессвязным потоком, но я сделал над собой усилие и не издал ни единого звука. Вновь прошелся глазами вокруг, осмотрел потолок. И вновь ничего. Ни глазков камер наблюдения, ни решетки динамика.

— Вы начинаете меня радовать – голос просто сочился радостью – Сохранили выдержку, внимательно осмотрелись по сторонам, не разразились бесполезными криками и угрозами, как некоторые из ваших… коллег по тестам. Рад сообщить, что вы получаете небольшой информационный бонус за столь достойное поведение.

В этот раз молчание далось мне еще большим трудом. Спокойно Андрей, спокойно.

Тесты? Коллеги? Угрозы? И что еще за информационный бонус?

Да, от информации я бы не отказался.

Что происходит?

Этот вопрос уже третий раз эхом отзывался в моей гудящей от непонимания голове. И все так же оставался без ответа.

Меня похитили? Нет. Я бывший учитель истории, ныне простой сторож с копеечной зарплатой. И охраняю не склады со штабелями ядерных ракет, а платную автостоянку на окраине города.

Розыгрыш? У меня нет друзей способных на такой розыгрыш. В этом я точно уверен. У меня и друзей не особо много, да и те так… приятели, не больше. Собраться раз в две недели, выпить пару бутылок коньяка, потрепаться ни о чем и вновь разбежаться.

Что еще? Больница однозначно отпадает. Похоже, варианты исчерпались и я начал повторяться…

— Думаю, этот вариант уже приходил к вам в голову, Андрей. Чтобы не осталось недопонимания – да, вы были похищены.

Екарный бабай!

Я буквально подавился воздухом и зашелся в продолжительном кашле, впервые нарушив молчание.

Голос между тем продолжал неторопливый монолог:

— Ответ на этот вопрос – пусть даже не высказанный вслух – я даю всем без исключения. Бесплатно. Это непосредственно в моих интересах. Чем быстрее испытуемые придут в себя и возьмут контроль над эмоциями, тем быстрее начнется игра. Как говорят у вас: время – деньги.

Так… так…

Похищение. Испытуемые – во множественном числе. Игра…

Что еще за игра? Все больше и больше новых слов, но понятнее от этого не становилось. Хотя…

Меня буквально продрал внезапный холод, пальцы вздрогнули и сжались в кулаки.

И все от того, что мой мозг собрал полученные слова в страшную ассоциативную цепочку и выдал короткое слово.

Пила.

Фильм ужасов.

Название знаменитой серии фильмов, где обычных людей похищали, помещали в страшные условия и наблюдали за их поведением и жалкими попытками сохранить жизнь и получить свободу. Мать вашу… мать вашу… мать вашу… где тут выход?!

Да нет. Быть такого не может. Фильм это просто вымысел. Ведь так? Успокойся, Андрей.

— Датчики показали резко возросшую активность вашего организма, Андрей – благодушно проворковал Голос – И вы по-прежнему сохраняете молчание, не оставляя при этом попытки разобраться в происходящем. Предупреждаю – нежелание идти на контакт может привести к резкому моему охладеванию к вашей персоне, равно как и к потере желания вести дальнейшую беседу.

Так… меня начинало серьезно лихорадить. Отмолчаться, похоже, не выйдет. У незнакомого собеседника может кончиться терпение. Или пропасть желание разговаривать.

Орать, пугать и умолять, похоже, бесполезно. Это не мой вечно пьяный сосед по лестничной площадке.

Слишком уж все… масштабно, что ли. Огромный и идеально чистый зал только для меня, нигде ни пылинки, на стенах ни одной царапины. Подо мной белоснежная простыня без единого пятнышка. Прохладная и шелковистая на ощупь материя.

И самое-самое главное – здесь было тепло, сухо и свежо. Не жарко, не холодно, не душно, не сыро. Идеальный температурный баланс и наверняка контроль влажности. Для такого гигантского помещения это очень нетривиальная и достаточно дорогая задача. Я не ощущал сквозняка, не чувствовал никакого запаха…

Хотя нет, ошибка – я чувствовал тонкий запах цитрусовых и этот запах исходил от моего тела. Запах мыла или шампуня. Скосив взгляд, я убедился, что облачен в абсолютно незнакомую мне одежду. Просторная белоснежная рубаха, такого же цвета свободные штаны на резинке, ноги босые. Провел ладонью по лицу. Гладкая кожа. Голова… под ладонью скользнул короткий ежик волос. Непривычно короткая для меня стрижка. Так… ногти на руках аккуратно подстрижены, такая же история с пальцами на ногах…

Итог. Я чисто вымыт, побрит, подстрижен и переодет. Плюс маникюр и педикюр. И все это пока я был без сознания. Что еще? Рядом с кроватью две пары обуви. Удобные даже на вид и абсолютно обыденные домашние тапочки, рядом стоят спортивные кроссовки, поверх которых несколько пар коротких белых носков. Все новое.

Вот дерьмо…

Ладно… ладно… Осмотр осмотром… но молчать дальше нельзя.

Что делать?

А черт… была, не была! Только осторожней, Андрей, осторожней. Ты идешь по очень тонкому льду.

— Заче… нет, не так. Для чего я здесь? – мой первый вопрос прозвучал неожиданно глухо, слабым эхом отразившись от стен.

— Великолепно – обрадовался неизвестный – Контакт установлен. И великолепно подходящий вопрос – крайне практичный и позволяющий получить полезную информацию. Даю выбор – получить предельно краткий ответ соответствующий вашему рейтингу или же дать более развернутые объяснения, но при этом истратится недавно заработанный информационный бонус. Но объем полученной информации будет существенно больше и качественнее. Если использовать обычную терминологию – мы поговорим по душам. А? Разговор по душам, в котором найдется место для нескольких ваших вопросов и моих ответов. Короткая, но доверительная и емкая беседа. Ваш выбор?

— М… более развернутый ответ, пожалуйста – отозвался я, подбирая под себя ноги и усаживаясь ровнее. Очень надеюсь, что мое лицо выглядит отрешенным и спокойным – Разговор по душам. Если вас не затруднит.

Сам не знаю почему, но мне отчетливо казалось, что Голос предпочитает общение в спокойном ключе и без истерик.

— Проявление вежливости… неплохо, неплохо… Что ж, вернемся к нашим баранам, как говорят у вас на Земле.

Ах ты ж твою так… «У вас на Земле»… Розыгрыш? Нет, наверняка какой-то дурацкий розыгрыш.

Вырубили меня снотворным или ударом по голове – хотя боли от укола или удара я не почувствовал – перевезли в глухой ангар и сейчас, сидя за мониторами и наблюдая за моей ошарашенной физиономией, веселятся вовсю, подонки… Но м-мать! Кому это может понадобиться?

Главное сдержать рвущийся из груди истерический хохот изрядно напуганного мужика. Или мужики ничего не боятся? Ну, тогда я не мужик…

— Судя по вашему выражению лица, вы прекрасно поняли смысл этой фразы. Нет, это не розыгрыш. Нет, это не одно из телевизионных шоу. И — да, вы похищены внеземной цивилизацией. Нет, не для осуществления первого межрасового контакта. Теперь о вашем вопросе – для чего вы здесь. Все просто – для участия в большой и крайне занимательной игре. Вся наша жизнь игра, не так ли, уважаемый Андрей?

— Спасибо за ответ – стараясь говорить ровно, ответил я – Да, вся наша жизнь эта игра. Игра с очень большими ставками. Но игры бывают разными… В какую игру вы предлагаете сыграть мне?

— В игру с максимальной ставкой. Ставка – жизнь. Выражаясь еще точнее – это комбинированная игра-турнир. Но в любом случае ставка остается неизменной и исход игры решит все.

Пипец… все, мне плохо… это маньяки… психованные и больные на всю голову маньяки. Устроили что вроде боев без правил, как показывают в старых фильмах. Господи Иисусе… спаси и помилуй… как же мне страшно…

— Вы слушаете, Андрей?

— Д-да… я слушаю. Игра-турнир где ставкой моя жизнь. Правильно?

— Нет. Вы сделали неправильный вывод из полученной информации. Ваша жизнь или смерть – ничто в моей итоговой статистике. Даже не целое число. Не больше чем десятая часть единицы. Во всяком случае пока.

— Я не понимаю вас… простите, не знаю как ваше имя – пересохший язык едва ворочался во рту.

— Судья – коротко ответил Голос – Вы можете называть меня именно так и это наиболее подходящее ко мне слово.

— Если не о моей… то о чьей жизни идет речь?

— О жизни вашей расы. Ставкой в игре является судьба всего человечества. Жить или умереть, вот в чем вопрос, как написал один из ваших литературных классиков. И ответ на этот вопрос мы и должны получить с помощью игры.

В ангаре повисла оглушительная тишина. Я оторопело таращился в пространство перед собой, изнемогающий от шока мозг ощутимо пробуксовывал, выплевывая мне в сознания бессмысленные обрывки фраз. Я «завис», просто не зная как реагировать на только что услышанный дикий бред.

— На время прервемся с вопросами и ответами, Андрей. Вам надо усвоить уже полученные сведения и самое главное – принять их реальность и правдивость – неожиданно участливо предложил Голос… нет, Судья – Перейдем к доказательной базе.

— К доказательной?

— Усвоить полученные сведения и принять их реальность и правдивость – повторил Судья – Приступим. Обернитесь, Андрей.

Я послушно развернулся.

— Что вы видите? Дайте развернутый ответ, пожалуйста.

— Стену. На расстоянии вытянутой руки от меня. Серая стена с голубыми прожилками. Визуально напоминает поверхность мрамора – вытянув руку, я прикоснулся к стене, провел по ней кончиками пальцев, два раза ударил кулаком и спустя секунду продолжил – Твердая, шероховатая, слегка прохладная. Прочная.

— Стена реальна?

— Да, стена несомненно реальна – мгновение подумав, ответил я – Во всяком случае ощупанный мною участок.

— Смотрите внимательно на стену – скомандовал Судья.

Еще через долю секунды я оказался в пяти шагах от постели и стоящим на ногах. Потому что ощупанная мною стена просто исчезла. Исчезла без каких либо видимых эффектов. Просто раз – и пропала к чертям собачьим!

Вся долбанная торцевая стена огромного ангара пропала! Растворилась в воздухе. А за ней открылась пропасть, показавшаяся мне бесконечной. И мой матрас лежал на самом-самом краю черной бездны!

— Хорошая реакция…

— …..! – выдал я, с хрипом загоняя в грудь воздух — ….!

— Ни одно из государств вашей планеты не обладает подобной технологией – сухо прокомментировал Судья, не обратив внимания на мои матерные выкрики – Проверьте то место, где находилась стена. Докажите сами себе, что это не обман зрения.

Я не двинулся с места и в голосе Судьи появился оттенок печали:

— Андрей… я считал вас более рациональным существом.

— Просто от неожиданности – поспешно ответил я – Такое не каждый день увидишь. Господи… я… сейчас проверю.

Сделав над собой огромное усилие, я заставил ноги двинуться вперед и бочком-бочком подобрался к краю пропасти. Вытянул обе руки и осторожно поводил ими в воздухе. Стены не было. Пальцы не встретили никакого препятствия. Под ногами разверзлась бездна, откуда исходил тугой поток сухого теплого воздуха и едва слышное монотонное гудение.

— Очень хорошо. А теперь…

Легкое мерцание и мои ладони вновь уперлись в шероховатый камень. Стена вернулась на место. Размахнувшись, я ударил ладонью в стену и зашипел от обжегшей руку боли. Это не сон. Во сне не чувствуешь боли.

— Выпейте чаю – промурлыкал Голос – Слева от вас.

Дернув головой в указанном направлении, я увидел колышущийся в воздухе янтарный шарик, исходивший ароматным паром и запахом свежезаваренных трав. Да, в воздухе плавал чай – без чашки, чайника или какой либо другой посуды. Плавал в воздухе, словно в шаге от меня начиналась невесомость!

— Он не слишком горячий. Черный чай с кардамоном и двумя ложками сахара. Именно так как вы любите, Андрей. Пейте.

Оппа… я и правда обожал черный чай с кардамоном и сахаром. Не самый вкусный напиток в мире, но я его любил и без термоса с горячим чаем на дежурство не заступал никогда. Но откуда об этом знал Судья? Ладно… это потом. Раз сказали пить – надо выпить. Пока я не разобрался в происходящем, не стоит злить своих похитителей. Не сомневаюсь, что они могут доставить мне немало крайне неприятных ощущений.

Приблизив лицо к висящему в воздухе шарику, я вытянул губы трубочкой и осторожно втянул в себя немного жидкости. Чай. Не кипяток, но приятно согревающий. С кардамоном. С сахаром. Вкусный. Будто я сам заваривал…

Сделав еще пару глотков, я отодвинулся назад и уже с отрешенным спокойствием наблюдал, как из казалось бы монолитного пола выдвигается каменный столбик. Раз, и чай оказывается поглощен камнем. Два, и верхняя часть каменного столбика меняет форму. Три, и на вершине застывшего столба стоит объемная кружка из синего стекла.

— Прошу  — с интонацией хорошо выдрессированного официанта предлагает Судья, и я осторожно цепляю кружку за удобную ручку. Подношу ко рту и делаю хороший глоток.

— Одели бы тапочки, Андрей, пол достаточно прохладный – заботливо предлагает Судья и я с готовностью сую ноги в стоящие около матраса домашние тапочки. Как раз впору.

На лице застыла идиотская усмешка. В голове полный сумбур. Впрочем, был один, но крайне весомый плюс – все эти продемонстрированные чудеса были настолько шокирующие, что страх временно отступил на задний план.

— Итак… — продолжает Голос – Я продемонстрировал несколько образчиков моих возможностей. Думаю, теперь вам достаточно четко понятно, что это не шутки любителей розыгрышей. Повторю – я представитель внеземной цивилизации. Моя задача – провести Игру, по итогам которой будет вынесено решение о судьбе человеческой цивилизации. Вы, Андрей – один из трех тысяч отобранных представителей человеческого рода. Страна – Россия.

— Один из трех тысяч… — медленно повторил я.

— Да, ровно три тысячи игроков. Вернее, уже две тысячи девятьсот девяносто семь, хотя прошло не больше получаса с начала пробуждения испытуемых. Три претендента выбыли.

— Можно спросить почему?

«Еще, еще спокойней, Андрюха. Не дергайся, сохраняй спокойствие и спрашивай, спрашивай…»

— Взгляните.

В замерцавшем воздухе возникло три экрана. Очень четкое изображение. Прямо в воздухе. На уровне моей головы. Не удержавшись, я протянул руку и она прошла насквозь прямо через изображение. Голограмма? Возможно…

— Слева направо. Экран первый.

Я послушно взглянул на первый экран. И едва не подавился чаем.

На экране точно такой же зал-камера как и у меня. Прямо посередине стоит ванна, кажущаяся крошечной на фоне огромного пустого пространства вокруг – еще советского образца, с четырьмя разлапистыми ножками, с потеками синей краски на боках. Ванна доверху, вровень с краями, наполнена парящей… наверное водой, если вода бывает такого мутно-красного цвета. Внутри ванны – девушка, чье лицо до половины погружено в воду. Камера сделала наезд вперед и стали отчетливо видны застывшие карие глаза. Мертва.

— Страна – Пакистан. Двадцать четыре года. Женщина – сухо заговорил Судья и в его голосе я отчетливо услышал разочарование – Попросила предоставить ванну с горячей водой и опасную бритву. Получив желаемое, вскрыла себе вены. Умерла семь минут назад. Ничего не спрашивайте, Андрей, просто слушайте. Средний экран.

Мой помертвевший взгляд рывком скользит правее.

Такой же зал. Камера показывает лишь угловую его часть. На уже знакомом мне тонком матрасе навзничь лежит чрезмерно полный мужчина. Голова закинута назад, рот широко открыт. Грудь не вздымается. Мертв.

— Страна – Франция. Сорок три года. Мужчина. Отказ сердечной мышцы. Смерть наступила восемнадцать минут назад. Последний экран, пожалуйста.

Еще правее…

Зал. Из серой стены выдается такого же цвета перекладина больше всего напоминающая привинченный к стене турник. Перекладина перехвачена тонким белым шнуром. Чуть ниже – висящий на этом шнуре человек. Еще ниже – опрокинутая на бок табуретка. Я машинально отметил – хорошая такая кухонная высокая табуретка с кожаным верхом. Я бы от такой не отказался… твою мать… Мужик, несомненно, мертв.

— Страна – Индия. Тридцать семь лет. Мужчина. Попросил три метра веревки, перекладину достаточно прочную, чтобы выдержать вес его тела и не слишком устойчивую табуретку. Просьба была выполнена. После чего испытуемый совершил самоубийство. Смерть наступила четыре минуты назад.

«Значит, такие табуретки не слишком устойчивые. Покупать не стоит…» — прошелестело в мозгу, пока я смотрел, как медленно гаснут экраны.

— Теперь можете задавать вопросы, Андрей. Ваш информационный бонус еще не исчерпал себя.

— Они… женщина и мужчина с экрана один и три… попросили средства для самоубийства и вы спокойно предоставили их… Судья?

— Абсолютно верно – жизнерадостно отозвался Голос – В первый день Игры, всем испытуемым положены небольшие материальные поощрения. Что они попросят и как этим распорядятся – их личный выбор. Интересный факт – игрок номер один решил, что находится во сне. И решил проснуться самым кардинальным способом.

— И проснулась? – с надеждой поинтересовался я, хотя абсолютно был уверен, что не сплю. Но для проверки резко ущипнул себя за щеку и болезненно охнул. Щипок был весьма ощутим.

— Все погибли. Тела будут утилизированы или использованы. Поведение и действия испытуемых проанализированы и внесены в статистику. Еще вопросы, Андрей?

— Ничего не приходит в голову – признался я и одним махом допил остывший чай. Разжал пальцы и выронил кружку – специально, желая посмотреть, как она разлетится на десятки осколков.

Так и случилось – с легким звоном кружка разбилась. А осколки мгновенно «утонули» в монолитном полу. Все кроме одного – отлетевшего уж слишком неудачно и вонзившегося мне в ступню. Больно… Нагнувшись, аккуратно выдернул узкий обломок стекла и отбросил в сторону.

— Пластырь?  – предложил Судья, я покорно кивнул. Поднявшемуся из пола каменному столбику я уже не удивился. Молча взял пластырь и столь же молча залепил крохотную ранку.

После чего поднял голову к потолку и севшим голосом попросил:

— Может сначала вы сами расскажете, что да как…

— Что да как — с легким оттенком удовольствия повторил Голос – Еще один удачный ход, Андрей. Вы готовы слушать?

— Да.

— В объяснении я буду использовать термины и понятия вашей расы, чтобы вы восприняли как можно больше полученной информации. Для начала ознакомимся со сценарием. Вы знаете, что такое сценарий?

— Да.

— Очень хорошо. Итак. Сценарий. Причем сценарий отнюдь не новый для вас и уже многократно использованный в фантастических фильмах и книгах. Начнем с завязки сюжета. Случилось страшное – на вашу родную планету напала агрессивная внеземная цивилизация. Причем агрессоры превосходят ваш технологический уровень развития на несколько порядков. Для аналогии – пришельцы превосходят людей в развитии, насколько вы сами превосходите обезьян. Каменный век против космических технологий.  Я понятно выражаюсь, Андрей?

— Ага… — просипел я – Понятней некуда.

— Продолжим. Агрессоры не собираются вступать с вашей расой в контакт и уж тем более не собираются проводить дипломатические переговоры. Их цель – тотальное уничтожение всей человеческой цивилизации. Но!

— Но…

— Но при этом истребление должно проводиться таким образом, чтобы планета и населяющие ее остальные биологические виды не понесли непоправимого урона. Это неприемлемо. Какой из этого вывод вы можете сделать, Андрей? Это достаточно просто…

— Это… наверное эта гипотетическая внеземная раса не…

— Не гипотетическая, Андрей. Абсолютно реальная. Существующая.

— Хорошо… В общем, эта раса не желает нанести ущерб никому кроме людей. И поэтому не будет использовать никаких бомб или ракет типа ядерных…

— Абсолютно верный вывод, Андрей! Небольшая поправка – агрессоры не желают наносить планете непоправимого урона. Небольшой ущерб возможен,  но не в критических масштабах. А вы… вы меня радуете, Андрей. Очень рад, что вы сохраняете логическое мышление и не поддаетесь панике.

«Сохраняю?! Панике?! Мать твою, урод, да я сейчас обделаюсь от страха и непонимания происходящего!»

— Спасибо, Судья – произнес я вслух.

— Не будет использовано оружия глобального разрушения. Никаких радиоактивных пепелищ на месте городов и льющихся с небес кислотных дождей, никаких чудовищных воронок и никаких громадных цунами обрушивающихся на прибрежные территории. Ничего подобного. Более того – агрессоры обладают специальным вооружением, могущим повредить только человеческой расе. Стоит только распылить немного этого вещества в воздухе и начнет повальный мор. Кстати – это оружие было разработано лично мною и успешно апробировано. Результат равен восьмидесяти трем процентам смертности среди ста подопытных.

«Подопытных?! Секунду… эта падла уморила восемьдесят три человека?!»

— Вы очень талантливы – со скрипом отозвался я, хотя на язык так и рвалось – «Ах ты мразь!».

— Большое спасибо – скромно отозвался Судья – Но и это оружие использовано не будет. Категорически. Никогда. Можно сказать, что оно было разработано лишь для моего развлечения.

— Скука наш враг – вновь согласился я, опускаясь на матрас.

— Истребление человечества будет вестись локальными методами. Мобильными отрядами оснащенным вооружением не могущим причинить существенный урон планете. Задача минимум для человеческой расы – выжить. Задача максимум – уничтожить агрессоров. Таков сценарий. И каждый из трех тысяч отобранных мною представителей человеческой расы играет одну и ту же роль – роль выжившего в начавшейся мясорубке. И должен всеми силами постараться добраться до условно безопасного места, опираясь на все возможности своего организма и разума. Упомянутая мною Игра – считайте ее генеральной репетицией будущего нашествия. И от того с каким счетом вы закончите Игру, будет зависеть будущее человеческой расы. Я доступно объясняю?

— Более чем…

«Нет, не доступно! Я ни хрена не понял!»

— А теперь слушайте внимательно, Андрей.

— Слушаю.

— Вы находитесь на Полигоне. Специальном Полигоне построенном для проведения Игры. Чтобы стать победителем и выжить — вам придется пройти его полностью. От начала до конца. И поверьте, Андрей – я сделал все возможное, чтобы это путешествие не показалось вам легкой прогулкой. Это игра на выживание – как для вас самих, так и для всего человечества. Если по итогам Игры ваша раса покажет высокий уровень выживаемости в созданных мною условиях, то наши отношения перейдут на качественно иной уровень. Если Игра будет провалена – вторжение и уничтожение вашей расы станет реальностью, а моя миссия потерпит полный провал.

Вот теперь в моей невероятно просторной тюремной камере повисла по-настоящему гробовая тишина.

— Вы восприняли полученную информацию?

— Не совсем – ошалело помотал я головой – Но появились вопросы.

— Задавайте. Информационный лимит на данный момент подходит к концу. Выбирайте вопросы тщательно.

— Правильно ли понял –  все отобранные люди и я в том числе примем участие в Игре на выживание.

— Абсолютно верно.

— И если мы не покажем… то есть… то есть если мы провалим эту самую Игру, то на планету Земля…

— Ваша планета подвергнется массовому вторжению с последующим уничтожением человеческой расы. Да, вы поняли правильно.

— И если мы выиграем…

— Вторжения не будет.

«Собачий бред какой-то… чушь…»

— А что будет?

— Как я упоминал ранее – наши отношения перейдут на качественно иной уровень. Первый официальный контакт. Переговоры. Но сначала надо пройти Полигон. Не делите шкуру неубитого медведя, Андрей и не заглядывайте так далеко вперед.

— Что это за информационные бонусы и поощрения? Что за непонятная система?

— Тщательно изучив человеческую расу, я пришел к выводу, что без системы поощрения и наказания не обойтись. Вашей расе обязателен стимул. Иначе вы просто не сдвинетесь с места. Проще говоря – метод кнута и пряника. Пряником в данном случае служит дополнительная информация. Еще вопросы?

— Я останусь жив? – этот вопрос волновал меня больше всего на свете. Жить хотелось до зубовного хруста.

— Только если пройдете Полигон до конца и достигнете финишной черты. Других вариантов нет.

— Могу ли я отказаться от участия?

— Нет. Как вариант – можете совершить самоубийство.

— Господи… что за Полигон и что требуется для его прохождения?

— Полигон это специально построенная площадка для Игры. Разделен на участки неравномерной длины, каждый из которых симулирует какой либо тип местности вашей планеты и не только. Иногда тип местности полностью однороден, иногда это смешанные типы. Все эти участки выстроены в прямой последовательности. Попасть в следующий можно только преодолев предыдущий. Воспринимайте его как гигантскую полосу препятствий. Ну и как говорится у вас – проще один раз увидеть, чем сто раз услышать.

«Пословиц начитался, ублюдок!»

Судья тем временем невозмутимо продолжал говорить:

— Что требуется для прохождения Полигона? В первую очередь навыки выживания. Вы слышали сценарий, Андрей. Произошло вторжение, повсюду хаос, враг атакует без передышки. Вы один из немногих выживших и ваша цель добраться до условно безопасного места. В данном случае это финишная черта Полигона. Еще вопрос?

— Да… Судья, вы выбрали не того! Я не солдат. Даже в регулярных частях не служил, куда уж там в специальных! Не умею ничего! Ни кирпичи ребром ладони ломать, ни стрелять из шестиствольного пулемета, ни преодолевать полосу препятствий. Почему меня выбрали для этой игры?

— Генератор случайных чисел. Аналогия – вы вытащили выигрышный лотерейный билет.

«С выигрышным?!»

Оказывается, я произнес это вслух и Судья мгновенно подтвердил:

— Именно. С выигрышным. Вы посчастливилось принять участие в захватывающем приключении, которое вот-вот начнется. Поздравляю, Андрей.

«Подонок!»

— На этом наше общение временно заканчивается. Взгляните наверх, Андрей. Вы видите эти цифры?

Да уж, не заметить просто невозможно!

На потолке появились окрашенные в зеленый цвет гигантские цифры.

19:12:34… 19:22:33…

Таймер тикающий на убывание.

— Именно таким запасом времени вы обладаете. Как только истечет последняя секунда, Игра начнется. Столь просторное место ожидания предоставлено вам не случайно – это ваш шанс трезво оценить все физические возможности своего организма и в соответствие с ними выработать стратегию дальнейшей игры. В качестве поощрения вы можете получить любые необходимые предметы для оценки своих возможностей. Или использовать их для самоубийства. Стоит только назвать предметы вслух и если потребуется, дать их краткое описание. Тоже самое с питанием – просто назовите желаемую пищу, и вы ее незамедлительно получите. Но ни один из полученных вами предметов не покинет пределы этого помещения. Поэтому не стремитесь сделать запас необходимых вещей или снаряжения. В дальней стороне зала находится ванная комната со всем необходимым – унитаз, ванна, неограниченное количество холодной и горячей воды. Так же рекомендую потратить не меньше четырех часов на сон. Вы восприняли всю информацию, Андрей?

«мать… мать… мать… что творится, что творится…»

— Да, я все понял. Но у меня по-прежнему осталось много вопросов, Судья…

— Засим позвольте откланяться. Желаю хорошего времяпрепровождения, Андрей.

Голос замолк, а я остался стоять посреди гигантского пустого зала. Голова гудела, руки ощутимо тряслись, да и все тело ощутимо потряхивало. Мне было страшно… очень страшно…

Не знаю, сколько я так простоял. Не знаю, о чем я думал. Молился ли я? Этого я тоже не знаю.

Я просто стоял некоторое время, а затем, словно во мне провернулся ключ зажигания и я пришел в движение. Развернулся и шагнул. И еще раз. И еще один шаг. Сначала походка была деревянной и дерганной, затем я пришел в себя настолько, что смог перейти на размеренный шаг. И при каждом шаге прислушивался к своему телу – еще не старому, но давно уже не помнящему что такое регулярные физические нагрузки. Прислушивался с напряжением, с тревогой и с надеждой, что организм не подведет, что не почувствую острый укол предательской боли.

Верил ли я услышанному от безликого Судьи? Не знаю, но скорее да, чем нет.

Чего я хотел? Не знаю, наверное, я просто хотел жить…

Несмотря на предупреждение Судьи, поспать я так не сумел. Забыться хотелось, но так и не сумел заставить себя заснуть.

И сейчас, сидя у стены, я бездумно жевал горячие пирожки с мясом, по одному беря их пластиковой тарелки стоящей рядом. Запихивал буквально через силу, не отрывая при этом взгляда от мигающих цифр на потолке.

00:00:04….

Что ж… время истекает…

00:00:03….

… и почти за целые сутки так ничего и не произошло. Не ворвалась милиция со столь долгожданным кличем: «Спокойно, Андрей, теперь все в порядке. Ты в безопасности!». Нет, этого так и не случилось. Никто не пришел меня спасти.

00:00:02….

Не было и веселых криков: «Хей-хей! Это была всего лишь шутка! Веселый розыгрыш!»…

00:00:01….

И сейчас… сейчас…

00:00:00….

Цифры исчезли. Раздался мягкий голос Судьи:

— Игра начинается. Андрей, пожалуйста, выйдите через открывшуюся перед вами дверь. Там вы получите дальнейшие инструкции.

Не заставляя никого ждать, я молча подцепил с тарелки последний пирожок и, жуя на ходу, зашагал вперед. К противоположной стене, где возник широкий дверной проем, откуда исходил яркий дневной свет и доносился отчетливый запах дыма… едкого дыма с привкусом жженой резины…

Игра началась… и я шагал прямо к ее началу – бывший учитель истории, гуманитарий и нынешний сторож автостоянки, вытащивший смертельный лотерейный билет.

Глава вторая.

Начало Полигона. Кошмар продолжается.

Дорога. Обычное четырехрядное шоссе пробегающее через заурядную местность и упирающееся в виднеющийся вдали город. До него не больше двух-трех километров. Что за город – неизвестно. Но большой, российского типа и с многочисленными черными столбами дыма вздымающимися над многоэтажными коробками зданий. Шоссе довольно старое, разбитое, с покоробленным и потрескавшимся асфальтом. По сторонам от дороги – редкие группы деревьев, виднелось несколько домов, палисадники, закутанные в бетонные шубы теплотрассы… Над головой – пронзительно синее небо с вкраплениями белоснежных облаков. Да… выйдя через дверь я оказался не в очередном помещении, а сразу попал… куда попал. Больше всего похоже на родную планету… и на территорию России или бывшего Союза. Слишком уж до боли знакомые пейзажи.

Легко подумать, что я выпущен на свободу аки пташка вольная… а потом следует оторвать взгляд от лежащего впереди города и посмотреть назад, на абсолютно безликую стену из такого знакомого серо-голубого материала, уходящую высоко в небо и в стороны. В буквальном смысле – где кончается стена я так и не увидел. Такое впечатление что она уходит в бесконечность.

За спиной – примыкающая к стене приземистая бетонная коробка здания без окон и дверей, перед которым обширная парковка с несколькими замершими машинами. Пара иномарок, раздолбанный москвич, жигули цвета мокрый асфальт… одна машина покосилась на пробитых покрышках, из под капота другой вырывается тонкая струя белесого дыма. Еще одна машина уже не поймешь какой марки сгорела полностью, оставив после себя только закопченный остов. Именно из неприглядного здания появлялись новые люди — изредка в каменной толще открывался дверной проем и из него вывалился очередной человек с дико бегающим взглядом.

Да, я больше не был одинок. Когда я вышел на парковку, тут уже толпилось несколько десятков человек. Возбужденных, испуганных, громко переговаривающихся, мечущихся из одной стороны в другую. Все одеты одинаково – рубаха, штаны, спортивные кроссовки. Правда, некоторые были обуты в тапочки – точно такие же я оставил в покинутом мною зале, заранее переобувшись в кроссовки. А они видно решили не переобуваться и сейчас осторожно переминались в этой смешной обувке с тонкими подошвами по месиву битого стекла и каменному крошеву.

Оказавшись на «свободе» я сразу отошел в сторону – шагов на десять, не больше – и, усевшись на корточки, принялся ждать обещанных инструкций от Судьи и наблюдать за все прибавляющейся толпой. Наблюдать и слушать.

— Народ! Народ! Что за хрень происходит, а?! Кто в курсе!

— Помо-ог-и-ите! – надрывалась тучная женщина, приложив сложенные ковшиком ладони ко рту – Помогите!

Смысл кричать?

— Ребят, есть у кого мобильник? Слышите?! У кого есть мобильник?!

— Черт! Ключ в замке торчит, а тачка не заводится! У другой покрышки пробиты!

Получается машины не на ходу…

— Мамочка… мамочка… — причитала молоденькая совсем девушка, прижав руки к груди и беспомощно оглядываясь по сторонам.

— Где мы?! А?! Вот ведь дерьмо!

— Найду того кто это затеял и… — краснолицый дюжий детина внезапно осекся и разжав сжатые в запале кулаки, обреченно махнул рукой.

Верно… Судья с продемонстрированным им размахом никак не подпадал под категорию тех люд… существ, которым можно запросто набить морду.

Изрядно покачивающийся мужик с осоловелым взглядом согнулся в поясе и выблевал содержимое желудка прямо под ноги окружающим. Пьян. Идиот. Люди шарахнулись в сторону, один, которому особенно щедро залило штанину, с яростным и немного истеричным воплем врезал пьяному кулаком в лицо. Только этого еще не хватало… кто-то кинулся останавливать начинающуюся драку, кто-то подобно мне безучастно наблюдал. Я же отметил взглядом еще нескольких подвыпивших и безучастно отвернулся, не забывая внимательно слушать. Вдруг узнаю что-нибудь новое и полезное. Сомневаюсь, что Судья лишь со мной вел беседы. Да и горячий чаек наверняка многим предлагал.

Хотя, вслушиваясь в крики и вопросы, я все больше убеждался в бесполезности расспросов. Никто ничего не знал. Никто ничего не понимал. Все боялись. Более того – никто не рисковал дергаться с места. Так, перетаптывались с места на место.

Заметив, что народ больше не прибывает, а в монолитной толще серого здания перестали появляться дверные проемы, я перешел от «подслушивания» к подсчету. Кто-то стоял в одиночестве, некоторые сбились в плотные группы, кто-то постоянно перемещался с места на место. А если учесть одинаковую бесполую одежду, то подсчет оказался делом не простым. Но я справился. И когда ко мне подошел кряжистый плотный мужик с уже поседевшими висками, я как раз подводил итог «переписи» населения.

— Здорово! Русский?

Оглядев мужчину, я кивнул:

— Можно и так сказать.

— Но из России матушки, да?

— Угу. Из нее родимой – невесело хмыкнул я.

— Я Илья – моя рука буквально утонула в руке нового знакомца – Слесарь.

— Андрей – в свою очередь представился я – Сторож.

— Сколько насчитал?

— Две сотни – ответил я, окидывая кучкующийся народ мрачным взглядом – Почти.

— И у меня такой же итог. Почти две сотни людишек. Баб и мужиков примерно пополам. Фифти-фифти – Илья тяжело опустился рядом, теперь мы сидели плечом к плечу – Короче, здесь только часть. Две сотни из трех тысяч. Если товарищ Судья нам не наврал, конечно. Андрей…

— Что?

— Ты поверил? Ну во всю эту хрень недетскую? Похищение, игра, полигон, выживание? Только по честняку отвечай, лады?

— Давно уже поверил – быстро и честно ответил я – Слишком уж много чего мне показали из того, что я считал выдумками писателей фантастов. На простой фокус никак не похоже.

— Да… исчезающая стена меня впечатлила – согласился Илья – И остальное. Ты заметил? Детей нет.

— А это кто? – кивнул я на фигуру худощавого парнишки совсем уж детской наружности.

— Не ребенок. Ему никак не меньше шестнадцати-семнадцати. В общем, я тут в толпе потолкался, я тебе так скажу – от шестнадцати и старше народ. Некоторым под полтинник, может чуток больше. Совсем уж детей или стариков нет.

— И инвалидов – добавил я – У всех руки-ноги на месте, кажись.

— Тут ты ошибся – тоскливо вздохнул Илья и мотнул головой в сторону – Вон на того взгляни.

Я повел глазами в сторону, с минуту вглядывался в неуверенно бредущего мужчину и мне стало тошно. Слепец. В буквальном смысле. Выставленные вперед руки, шаркающие ноги, напряженное и одновременно беспомощное лицо со смотрящими в пространство глазами. Человек ничего не видел и шагал наугад, нащупывая перед собой дорогу. А затем я услышал его тихий просящий голос, едва различимый в общем гомоне и мне стало вообще нехорошо:

— Люди… мне бы палку какую, а? Подсобите, а? Как же так… как же так… ничегошеньки же не вижу… уж десятый год пошел как ослеп я…

— Господи…

— Ага… — Илья зло сплюнул на землю – Попал мужик.

— Да мы все попали… — столь же зло ответил я, заставляя себя отвести взгляд от беспомощного калеки.

Илья оказался куда добросердечней меня и, привстав, крикнул:

— Эй!

— Тихо! – зашипел я, дергая его за рукав – Не надо.

— Ты чего, Андрюх? Он же сейчас навернется. Смотри, прямо на кучу стекла топает…

— Я ничего. Ему и без тебя помогут. Вон, смотри, тетенька его тормозит. А ты лучше этого не делай. Не ввязывайся.

— Че то я не въехал…

Вздохнув, я терпеливо начал объяснять, люто при этом себя ненавидя:

— Вот смотри, Илья, ну остановишь ты его сейчас, усадишь рядом с нами, палку ему надыбаешь среди мусора, пару добрых слов скажешь, да?

— Ну?

— А потом что? Это тебе не город, где ты с доброй улыбкой самаритянина отведешь слепенького мужичка до дома, или на худой конец передашь милиционеру. Здесь трындец творится, нас всех собрали не для увеселительной прогулки, Илья.

— Ну посидел бы он с нами, тебе то что?

— Ага, посидел бы, потрепались бы, сказали бы: «не боись, мужик, все зашибись будет, с нами не пропадешь». А потом Судья начнет вещать и скажет к примеру: «ну, ребят, даю вам полчаса чтобы бодрой рысью добраться вон до того города, что впереди виднеется. Кто не успел – тот под расстрел». И? Что тогда? Что будешь делать, Илья? Потащишь слепца с собой? Потащишь за шиворот через кучи мусора и по бездорожью? На руках понесешь? Или ободряюще похлопаешь его по плечу и оставишь сидеть на этом самом бордюре?

— Да я… это… — начал было Илья, но замолк, так и не сказав ничего путного – А черт! Как-то это…

— Как-то это дерьмово и не по мужски – кивнул я, пряча глаза – Мне и самому сейчас так хреново, что словами не передать. А что делать? Решай сам как поступишь. Я лично пас. Кстати, посмотри вон туда – в жигули. Можешь и о ней до кучи позаботиться.

— Куда? Жигули? А что там… ох ты ж! М-мать…

Это точно. В жигулях была настоящая мать – в скором будущем, если у нее есть это самое будущее. На заднем сиденье машины сидела девушка лет восемнадцати, может чуть больше. И обеими руками держалась за огромный живот. Беременная. Я не доктор, но тут явно до родов совсем недалече. Судя по ее побелевшему испуганному лицу, девушка думала точно так же. А тут еще дикий шок и постоянное стрессовое состояние… схватки могут начаться в любой момент. Или нет? Не знаю.

— Слушай, это что же получается? Всех подряд загребли?

— То и получается. Мне Судья прямо сказал – считай, что ты выиграл в лотерее. И эта беременная девчонка выиграла и вон тот слепой мужик, которому добрая тетка что-то втолковывает. Вся эта толпа вытянула одинаковые билеты. Выбор случаен. Тебе он тоже это говорил?

— Не-е-е… — протянул Илья – Понимаешь, я с ним как-то не сумел толком поговорить. Чуток послушал его речи, а затем с перепугу орать начал, матом его крыть… он и отключился. Вроде как обиделся. Знаешь, так смешно – он меня похитил, замуровал живьем, а мне перед ним вроде как стыдно даже стало, что накричал. Я… я даже извинился. Правда он так и не ответил. А ты?

— А мы чуток поболтали – невесело усмехнулся я – О том о сем. Но основное ты знаешь?

— Говорю же – ни черта не понял. Какая-то игра на выживание. Если знаешь что – скажи.

— Хм… В общем получается странн…

— Дамы и господа испытуемые! – мягкий и резонирующий голос прозвучал откуда-то сверху, можно сказать – прямо с небес – Я Судья!

— А вот и главный виновник торжества – прокряхтел я, вставая на ноги и выпрямляясь – Ща нам популярно объяснят, как именно мы умрем.

— Может все-таки неудачная шутка? Или шоу какое.

— Насчет шутки не знаю, а вот шоу будет несомненно. А мы приглашенные звезды этого шоу. Давай послушаем…

После «официального вступления» над парковкой повисла тишина. Все замерли и с диким напряжением ждали следующих слов. Судья не заставил себя ждать:

— Я не стану тратить время на долгие объяснения. Те из вас кто проявил благоразумие, спокойствие и желание идти на контакт, в первые часы уже получили дополнительный объем информации. Остальным придется довольствоваться следующим – все вы находитесь на Полигоне, огромной площадке для одной единственной Игры. Задача проста – вам надо полностью пересечь Полигон. Пройти от точки А до точки Б. Те из вас кто достигнет финишной черты будут немедленно возвращены домой. Прочих ждет смерть. Сойдете с дистанции и остановитесь – умрете. Не справитесь с очередным препятствием – умрете. Останетесь на старте – умрете. Не дойдете до финиша хотя бы один шаг – умрете. Поблажек нет, снисхождения нет, пощады нет.

Судья сделал небольшую паузу, после чего продолжил:

— Полигон весьма обширен. Внешне похож на длинную лоскутную полосу составленную их различных кусков материи. Границы между подобными «кусками» отмечены стенами белого тумана. Как только вы пройдете сквозь туман, сразу окажетесь в следующей зоне Полигона и, следовательно, сделаете еще один шаг к победе, свободе и жизни. Вернуться обратно в оставленную зону невозможно. Далее…

— Да что же вы творите, ироды! – завопила одна из женщины – Что же вы…

На сорвавшуюся женщину накинулись товарки по несчастью и, обняв, зашептали что-то успокаивающее, хотя у самих по щекам текли ручейки слез. Мужчины подавленно молчали, правда, некоторые скрывали лицо ладонями, но были не в силах скрыть дрожащие плечи. До этого момента многие все еще надеялись, что это просто плохая шутка, дикий розыгрыш, прикол скучающего миллиардера. Что сейчас все кончится, все получат утешительные призы и разойдутся по домам. Но нет… Лишенный эмоций голос Судьи быстро заставил поверить в реальность происходящего.

— Судя по реакции, я делаю вывод, что вы не нуждаетесь в дополнительном объеме информации. Что ж, это ваш выбор. Тогда перейдем сразу к делу. Игра началась. Вы на старте. У вас есть ровно пятнадцать минут, чтобы покинуть это место. Проигнорировавшие мои слова будут незамедлительно уничтожены.

Не успел Судья умолкнуть, как в стене здания один за другим начали появляться квадратные отверстия, из которых немедленно выдвигались странные конструкции, в которых я за несколько секунд опознал крупнокалиберное оружие. Увидел даже маслянисто поблескивающие патронные ленты. Как в фильмах про пиратов, где в бортах боевых фрегатов один за другим с грохотом открывались пушечные люки. По всей протяженности стены открывались подобные отверстия и отовсюду высовывались оружейные стволы.

— Пулеметы! – выдохнул Илья, инстинктивно подаваясь назад.

— Надо уходить – коротко бросил я.

— Как доказательство реальности оружия – прогремело с небес и одновременно с этим раздалась отрывистая пулеметная очередь, прошедшаяся по асфальту и капоту одной из машин. В воздух взлетела асфальтная крошка, раздались испуганные крики. А я не отрывал взгляда от появившихся на капоте иномарки четырех уродливых отверстий.

— Надо уходить – повторил я – Надо уходить…

Подобная мысль пришла в голову не только мне – люди мгновенно пришли в движение, не став дожидаться, когда истекут оставшиеся минуты. Кто-то поспешно шагал к лежащему в десяти шагах шоссе, кто-то перешел на бег, нескольких человек сбили с ног в начавшейся давке. Хорошо, что мы с Ильей стояли в стороне. Обезумевшая толпа это страшно, в чем я только убедился.

Взглянув на Илью, я поймал его ответный взгляд и медленно произнес:

— Илья, пошли. Чего замер?

— Да так… не поверишь – вся жизнь перед глазами пролетела. Пошли, Андрюх, пошли. Ох ты ж… вот сука, а! Гляди, Андрюх! Гляди что творит! – внезапно зачастил Илья.

Я и без его окрика все прекрасно видел. И как рванула впереди всех та тетка, что за минуту до этого ласково утешала беспомощного слепца. И как к слепому человеку подскочил худощавый черноволосый парнишка и принялся стаскивать с него кроссовки. Сам парень был обут в домашние тапочки на босые ноги. Не принял происходящее всерьез, вовремя не одел нормальную обувь и вывалился наружу как был. А сейчас спохватился паскуда. И решил разуть самого беззащитного из собравшихся.

— А ну пшел на! – рявкнул Илья, подскакивая к мародеру и хватая его за шиворот. Мощный рывок и парень отлетает назад, тяжело приземляясь на спину – Ну, падла! Ну мразь!

— Мужик слушай… он же слепой! Чего ты?! Ни хрена не видит, ну! Все равно умрет. А я без обуви… понимаете? Бежать надо, а как я без кроссовок побегу? Я ему тапочки свои оставлю!

— Пошел! – взревел мой новый друг и, подхватив с земли кусок кирпича, запустил им в оправдывающегося парня – Исчезни, или ты уже никуда не побежишь, урод!

Дважды повторять не пришлось. Парень вскочил на ноги и смешно задирая ноги в просторных тапочках, побежал следом за удаляющейся толпой. Правда не забыв оглянуться и одарить Илью довольно злым взглядом. Вот ведь племя людское… даже в такое ситуации находит время на мелкие обиды.

Кстати о птичках… рывком придя в себя, я крутнул головой по сторонам и убедился, что под прицелом страшных пулеметных турелей осталось всего пять человек. Я сам, Илья завязывающий шнурки слепцу, беременная в салоне жигулей и стоящая рядом женщина лет пятидесяти. Хотя нет, ошибся я при подсчете… вон еще двое. Авторитетный такой пузан среднего возраста с обширной лысиной и слишком уж расслабленным выражением лица. Небрежно облокотился спиной о серебристую иномарку. И вяло ворочающийся на  асфальте мужик, чье лицо я уже где-то видел… а, точно – тот самый пьяный чел, которого недавно тошнило. Всего семь человек.

— Илья! Надо уходить! – крикнул я – Двинули!

— Андрюх! А с этими что?! – Илья ткнул пальцем в слепого и одновременно кивнул в сторону жигулей.

— А что с ними?! – вызверился я – Какой ответ ты от меня ждешь?! А?!

— Помочь им надо. Я поведу этого… тебя как хоть зовут?

— Гена…

«Давай Гена, давай!» — мысленно взмолился я – «Откажись от нашей помощи, скажи мол: бегите, спасайтесь парни, не губите себя! Ну же, Гена».

Инвалид мои ожидания не оправдал.

— Гена… Геной зовут. Помогите… если можете – произнес слепой к моему нескрываемому ужасу – Ничего же не вижу.

— Не боись, Геннадий! – хлопнул его по плечу Илья – Выведем, с нами не пропадешь.

«Пипец ты горазд обещания давать Илья Муромец хренов! С нами не пропадешь, говоришь?!»

С нами? Черт… что МНЕ сейчас делать? Конкретно МНЕ?! Время тикает. Послать всех нахер и бежать к городу? Я в добровольные помощники к самоубийцам типа Ильи вроде как не записывался. Жить хочу… а с этими верная смерть.

— Андрюх, ты давай женщин вытаскивай из тачки. Надо двигать.

Ах да твою же так….!

— А то я не знаю! – огрызнулся я без причины и, кляня Илью на все корки, бросился к машине.

Но на душе как не странно стало легче. Добровольно взваливаю на себя тяжелый, бесполезный груз и опасный груз, а все одно полегчало на душе, полегчало.

— Вы чего застряли? – выпалил я, затормозив у жигулей – Бежать надо!

— И верно, милок – ласково улыбнувшись, кивнула более пожилая женщина – Бери девчушку и бегите. Настюш, давай милая, давай ласковая, вставай потихоньку.

Бледная девчонка с заплаканными глазами кивнула и начала выбираться из салона машины. Осторожно ухватив ее за руку, я помог встать и спросил:

— Насть… ты сама идти можешь?

— Могу – тихо ответила девушка – Но тяжело. Я на девятом месяце.

— А ты потихонечку, полегонечку ножками перебирай, глядишь и получится – успокоила ее оставшаяся женщина – Вы идите уже.

— Настя, иди вон к тому широкоплечему мужику, видишь его? Вот к нему и иди, а я сейчас подойду – торопливо произнес я – Давай, родная.

Повернулся к женщине и нервно спросил, косясь на стволы пулеметов:

— А вы?

— А я давно уже не ходок, милок – улыбнулась женщина – Отходила свое. Ты вот что – на меня время не трать попусту. Тут в машине плед лежит, ты его прихвати и беги, беги за своими. Главное девку сберегите – и не пожила ведь совсем, да и дитя под сердцем носит. Вот, держи плед.

Всунув мне в руки свернутый клетчатый плед женщина развернула меня кругом и ткнула ладонью в спину:

— Беги, давай. Беги.

— Х-хорошо – ответил я – Но может и вы с нами?

— Пойдемте с нами, Рита – подала голос Настя, цепляя ее за рукав – Пойдемте.

— Рак у меня. Последний месяц с кровати не вставала – буднично отозвалась женщина, мягко высвобождая руку. В этот момент я впервые заметил насколько бледное и напряженное у нее лицо – Каждый шаг – боль страшная. Наклониться толком не могу. Бежать уж тем более. А вы бегите!

— Удачи вам – кивнул я, устремляясь следом за неловко переступающей Настей.

Илья тем временем поднял слепого на ноги и крепко держа его за локоть, вопросительно уставился на меня.

— Ходу, ходу! К шоссе! – крикнул я, нагоняя девушку и хватая ее за руку – Насть, понимаю что тяжело, но надо родная, надо шагать. Понимаешь?

— Угу – всхлипнула Настя – Спасибо вам… все бросили… сначала утешали, по голове гладили, а как все началось, так сразу разбежались. Как тараканы от света… вы не такие…

Млять… мы не такие? Да если бы не Илья то я был бы сейчас лидирующим бегуном в той толпе, что давно уже вынеслась на шоссе и удалялась прочь. Но не говорить же ей этого?

— Все будет в порядке – выдохнул я

— Не выстрелят?

— Нет. Не больше семи минут прошло. Еще столько же в запасе. Так что не паникуй, родная. Главное не останавливаться.

— Я долго идти не смогу – призналась девушка и с испугом взглянула на меня. В ее глазах легко читался страх. Страх, что когда она не сможет больше шагать, мы ее бросим и уйдем.

— Что-нибудь придумаем – ободряюще улыбнулся я. Заставил себя улыбнуться.

Мы покинули парковку и вышли на узкую подъездную дорогу, ведущую к шоссе. Я обернулся и взглянул назад. У жигулей виднелась одинокая фигурка Риты, махающей нам вслед рукой. Пьяный все так же лежал на асфальте. А тучный пузан провожал нас взглядом и, заметив, как я обернулся, вяло махнул рукой и крикнул:

— Зря напрягаетесь, господа. Неужели не ясно – все это глупый розыгрыш. Бессмысленная шутка. Не существует никаких инопланетян, это научно доказанный факт! Право же, ведете себя как дети!

Я молча пожал плечами и отвернулся. Есть инопланетяне… нет инопланетян… да черт его знает. Но сидеть под дулами пулеметных турелей я не собираюсь.

Так мы и покинули «старт» и пошли дальше, с каждым шагом углубляясь в территорию Полигона. Вчетвером. Широкоплечий Илья похожий на былинного русского богатыря, слепой Гена, беременная девчонка и я. Что ж… веселая компания подобралась, ничего не скажешь.

Мы преодолели короткую подъездную дорогу, вышли на более ровное шоссе и двинулись дальше, по направлению к виднеющемуся вдали городу. Шаг за шагом. Метр за метром. Я обернулся лишь однажды и коротко взглянув на одинокую фигурку у серых жигулей вновь отвернулся. Оставшаяся на старте женщина прощально махала нам рукой…

Я приглушенно выругался и снова уставился на медленно ползущий под ногами асфальт. Надо шагать, надо отойти как можно дальше…

Не знаю, сколько десятков метров нам удалось преодолеть за оставшиеся минуты, но треск пулеметных турелей мы услышали отчетливо. И раздавшийся всхлипывающий протяжный крик, спустя секунду резко оборвавшийся. Крик наполненный ужасом и болью. Твою же мать…

— Турели… — Илья запнулся и начал было останавливаться, но я подтолкнул его в спину, заставляя продолжить движение…

— Турели – согласился я.

— Он их…

— Наверное – вновь кивнул я, покосившись на молчавшую Настю, по чьим щекам стекали ручейки слез – Наверное. Шагай дальше, Илья, просто шагай дальше…

Глава третья.

Добыча. Будущий журналист. Зверь и люди. В осаде.

Я не выдержал на втором километре. Не выдержал морально. Это чересчур медленно продвижение вперед… наши невольные спутники висели на наших ногах подобно пудовым гирям. Слепой Гена постоянно спотыкался несмотря на помощь Илья, держащаяся за меня Настя дорогу видела хорошо, но из-за своего огромного живота ходок из нее был никакой. Плюс стресс и страх… короче говоря, меня это доконало и я не выдержал, психанул.

Резко остановился и вцепившаяся мне в локоть девушка остановилась вместе со мной.

— Так дело не пойдет – хрипло произнес я – Илья, ну-ка тормозни.

— А? – как в прострации отозвался тот, продолжая машинально шагать.

— Стой говорю! – рыкнул я – Таким макаром мы далеко не уйдем! Остальные уже у города, а мы едва-едва километр прошагали.

— И что предлагаешь? Бросить их? – напрягся Илья.

— Да хотелось бы – буркнул я и, взглянув на вздрогнувшую девушку, добавил – Но раз уж впрягся… Короче, объявляю десятиминутный привал. Кто-нибудь против?

— Чего уж там… — сипло произнес Илья – Командуй. Надумал чего?

— Надумал – кивнул я, осторожно усаживая Настю на брошенный поверх каменного бордюра плед – Вы сидите здесь, а я быстренько прошвырнусь вон до тех домишек. Видишь?

— Не слепой поди – натужно хохотнул Илья и тут осекся, бросив смущенный взгляд на стоящего столбом Геннадия – Это… прости друг.

— Ничего. Вам спасибо, что не бросили… такого как я…

— Все. Сидим и ждем – отрапортовал Илья, вытирая пот с посеревшего лица. Думаю, мое лицо если и отличалось цветом, то только в худшую сторону.

Страшно. Нам всем было дико страшно. Оставшихся на старте людей порвало в клочья крупнокалиберным оружием – у меня перед глазами до сих стояли те рваные дырки в капоте машины. И пусть я этого не видел… но верил что так все и случилось.

— Я быстро – пообещал я – По сторонам посматривайте.

Ускорившись, я тяжело потрусил к ближайшему дому, до которого было всего ничего. Когда я отбежал уже шагов на двадцать, до ушей донесся крик Ильи:

— Андрюх… Андрюх!

— Чего?! – крикнул я в ответ.

— Ты… ты ведь вернешься, да?

— Да куда я денусь – зло отмахнулся я – Если внезапно не сдохну – вернусь.

— Только быстрее, лады?

Сберегая дыхание я лишь молча кивнул.

Черт… ведь не старый я еще, а легкий бег трусцой дается до жути тяжко.

Через две минуты я оказался у распахнутой настежь калитки и затормозил. Оглянувшись, нащупал взглядом сидящие на обочине дороги фигурки попутчиков и ободряюще помахал им рукой. После чего шагнул во двор с громким криком:

— Хозяева! Принимайте гостей!

Ответом была лишь тишина. В темных окнах двухэтажного дома не мелькнула тень, не зажегся свет, не скрипнула дверь. В принципе как я и ожидал – не знаю, как загадочный Судья сумел все организовать с таким грандиозным размахом, но все эти постройки не более чем декорации. Нет… не декорации. Дом был абсолютно настоящим, до последней мелочи, до последнего гвоздя в заборе. Обычный дом, каких тысячи разбросаны по территории матушки России и не только. Обиталище крепкого и хозяйственного середнячка. И полное впечатление, что этот самый дом вместе с клоком земли был вырван и перемещен сюда, на Полигон.

Вспомнив, что нужно торопиться, я быстро огляделся и, взлетев по ступеням крыльца, шагнул внутрь, в обширную прихожую. И резко замер, словно пригвожденный к месту. Труп. Посреди прихожей, прямо по середке некогда богатого, а теперь залитого кровью ковра, лежало мертвое тело. Кажется женщина… если судить по обрывкам цветастой одежды и ногам. Все остальное покрыто коркой застывшей крови, а живот… кажется женщину выпотрошили, выпустив все внутренности наружу.

Издав сдавленный горловой звук, я шагнул в сторону и резким движением сорвав штору вместе с гардиной, набросил ее на мертвое тело. После чего согнулся пополам и меня буквально вывернуло наизнанку.

Вот дерьмо…

Утирая рот рукавом рубахи, заставил себя выпрямиться, избегая смотреть на светлый материал шторы, медленно покрывающийся бурыми пятнами.

Краем глаза зацепил ведущую на второй этаж лестницу. На блестящих лакированных ступенях виднелись темные разводы и отчетливые отпечатки босых ступней. Судя по размеру – детские. На одной из ступенек опрокинутый набок игрушечный самосвал с ярко-желтым кузовом. Тоже весь в багровых потеках крови. Раненый ребенок бежал вверх, спасаясь от опасности?

Не знаю… и знать не хочу. Но шанс дать могу.

— Эй! Эй! Есть кто дома?! Отзовитесь! – хрипло крикнул я и, выждав несколько мгновений, облегченно выдохнул. В ответ не раздалось ни звука. Тем лучше. Но на второй этаж я подниматься не буду. Ни за что.

Из прихожей выходило несколько дверей. Пометавшись между ними, я обнаружил кухню. Вот оно. Первым делом кинулся к ящикам столам и, вывалив их содержимое на пол, принялся лихорадочно разгребать эти залежи.

Консервный нож, несколько кухонных ножей из нержавеющей стали с разноцветными рукоятками. Больше ничего полезного. Теперь встроенные в стену шкафчики. Бесконечные ряды склянок со специями, крупы, мука… все не то. Во! Килька в томате, шпроты, пара банок свиной тушенки. Это уже дело. Под руку попалась заботливо сложенная хозяйственная сумка, в которую я запихнул все консервы, закинул туда же открывашку и все ножи – кроме одного, с желтой рукояткой и длинным лезвием. Его я сунул за пояс штанов. Сам не знаю зачем.

Холодильник. Огромный монстр, занимающий солидную площадь. Обесточен, только сейчас заметил, что в доме не горит ни единой лампочки. Распахнул все дверцы и почти без разбору принялся бросать продукты в подставленную сумку. Остановился когда понял, что в сумку уже ничего не лезет. Распотрошил хлебницу, толстые батоны запихнул под рубашку. Подхватил отрезанную краюху и жадно впился в нее зубами. Видать нарезали к столу, да не съели. А я буквально проглотил. Голоден не был – чтобы убрать со рта противный и кислый привкус рвоты.

В последнюю очередь схватил две запечатанные пятилитровые бутыли с водой, благо у них были пластиковые ручки. Неудобные, тонкие, немилосердно режущие ладонь, но все же ручки. Все. Здесь больше ловить нечего. Крутнувшись и убедившись, что не забыл ничего из награбленного, вернулся в прихожую. Косо взглянул на прикрытое тряпкой тело и аккуратно перешагнув лужу рвоты, вышел во двор и свернул налево, к высокому навесу с шиферной крышей. Именно под ним я подметил кое-что интересное и дающее шанс нашей дикой компании ускорить скорость передвижения.

Спервоначалу принял за большую садовую тачку, но в ближайшем рассмотрении понял свою ошибку. Прицеп. Под навесом стоял мини прицеп. Двухколесный прицеп с кузовом из светлого металла почти квадратной формы. И действительно мини – размер кузова если и превышал в длину один метр, то совсем ненамного. Вдоль корпуса бежала широкая синяя линия с короткой надписью на забугорном языке: «Easyline». Ничего серьезного в такой малютке не перевезешь, но нам много и не требуется. А широко расставленные ладные колеса вызывали доверие. Никакой машины к прицепу не прилагалось, не было даже намека на ее присутствие, но дареному «коню» в зубы не смотрят. Колеса есть? Есть! Крутятся? Крутятся! Стоп… а вот этого я пока не знаю. Проверим…

Вцепившись в «дышло» прицепа, приподнял его и потянул на себя. Колеса легко пришли в движение, я не почувствовал практически никакого сопротивления. Живем!

Закинув добычу в кузов, подтащил прицеп к крыльцу и вновь бросился в дом, где уже не замечая раскинувшееся на полу мертвое тело, свернул в первый же дверной проем. Это оказалась гостиная. Или зал-столовая – кому как нравится. В общем, большущая прямоугольная комната с обшитыми светлым деревом стенами и огроменным обеденным столом посередине. На одной стене гигантская панель плазменного телевизора. Рядом диван заваленный грудой разнокалиберных подушек. Это-то мне и надо. Сорвав с дивана коричневое покрывало, бросил сверху сдернутую с окон штору вместе с толстыми декоративными шнурами, я завернул во все это с пяток подушек и с получившимся пухлым узлом за спиной, поспешно покинул мертвое жилище. Все.

Роль мародера отыграна, пора превращаться в тягловую животину. Возможно в доме оставалось еще много чего интересного, почти наверняка, но мне попросту было стремно.

Запряглись и вперед, к шоссе.

В одиночку я протащил прицеп не больше полусотни шагов – увидевший меня Илья кинулся навстречу и на асфальт прицеп мы втащили уже совместными усилиями.

— Молоток! – обрадованно прогудел Илья, хлопнув меня по плечу – А я и не сообразил.

Короткий забег к дому, суета внутри и возвращение заняли не больше пятнадцати минут, но чувствовал я себя обессиленным и выжатым как лимон. Настя и Геннадий продолжали смирно сидеть на обочине шоссе и от этого мне стало совсем тошно – ни малейшей инициативы. Как таких бросить? Хотя, чего я собственно ожидал? Беспомощный слепой человек и девчонка на последнем месяце беременности. Угораздило же меня так попасть!

— А что такой бледный? – присмотрелся Илья к моему позеленевшему лицу.

— Там в доме… женщина убитая. Все в крови – прохрипел я, утирая с лица пот – На труп наткнулся… М-мать!

— Настоящий труп?

— Нет, млин! Поддельный! Декорация к фильму ужасов! Илья, ты все вопросы потом задашь, ладно? А сейчас надо Настю в прицепе обустроить и дальше двигать. Давай, подушки по дну раскидай, сверху плед.

— Спасибо вам – тихо произнесла Настя.

От ее голоса мне стало не по себе – слишком уж много в нем было безнадежности и безразличия. Сломалась? Геннадий тоже молчит…

— А машины не было? – спохватился Илья.

— Не. Только вот этот девайс и больше ничего колесного, если не считать заляпанный кровью игрушечный самосвал.

Пока переговаривались, быстро разместили по наклоненному прицепу подушки и накрыли все это покрывалом. Нормально. Помогли Насте усесться сверху, под ее спину подсунули подушку потолще. На свободное место распихали мою добычу – консервы и воду. Вода кстати пришлась к месту – на четверых выдули почти целую баклажку. Пять литров ушло вмиг. Илья напился первым и пока мы по очереди прикладывались к горлышку бутылки, он успел соорудить нечто вроде длинных постромок, использовав случайно прихваченные мною декоративные шнуры от штор.

— Что теперь? – отдуваясь, словно конь после водопоя, сипло поинтересовался Илья, накидывая на плечо одну из постромок.

Я что внезапно стал главным?

— Двигаем дальше к городу – пожал я плечами – Пока не разобрались в ситуации, лучше на месте не засиживаться. Геннадий, ты вставай к задней части прицепа и держись за него. А мы с Ильей лошадками поработаем.

— Я и подталкивать буду – поспешил сказать слепец – Глаза не видят, но сила в руках есть.

Я молча кивнул, затем спохватился и продублировал вслух:

— Хорошо. Держишься? Все, взялись мужики.

И мы взялись – увлекаемый силой трех человек мини-прицеп пришел в движение и ходко двинулся вперед.

Вспомнив книжно-военную мудрость о том, что безделье приводит к закисанию личного состава, обратился к девушке:

— Настюш, ты по сторонам поглядывай, родная, лады? Вдруг что интересное выглядишь.

— А что выглядывать? – тонким голоском поинтересовалась девушка.

— Да все подряд – вместо меня ответил Илья, сообразивший, что я пытаюсь придумать Насте занятие для отвлечения – Людей, машины, дома. И сразу нам говори.

И уже понизив голос, спросил:

— Ножей начерта столько набрал? Не консервы же открывать?

— Видел, как Геннадия разуть пытались? – тихо ответил я – Люди звери, Илюха, особенно в таких вот ситуациях. Нормальный парень с виду, а как испугался за жизнь свою драгоценную, то и калеку разуть не постеснялся. Так что оборона не помешает. Да и не только…

— Не только?

— Ты знаешь, что здесь творится? Я нет. Поэтому и перестраховываюсь.

— Человек бежит. За нами – звонко произнесла Настя, прерывая наш разговор. Еще через секунду до нас долетел протяжный крик:

— Ребята-а-а! Мужики-и-и!

Илья начал было притормаживать, пришлось вмешаться:

— Ходу не сбавляй!

— Так нас же зовет – простодушно удивился он.

— Наверняка – не стал я спорить – Но ключевое слово «бежит». Может он от чего-то страшного убегает. Поэтому шагай дальше. Настя, махни ему рукой – пусть догоняет.

То ли парень был спортсменом, то ли от природы такой прыткий, но догнал он нас быстро.

— Здо… здорово! – выдохнул он, сгибаясь пополам и упираясь ладонями в колени – Эй! Притормозите чуток!

— Догоняй – буркнул я – Мы и так плетемся как черепахи. За борт прицепа цепляйся и иди потихоньку.

— Да… это правильно. Не тормози, газани…  – прохрипел парень  – Уф… уф… надо двигать дальше. Ща отдышусь и такое вам расскажу, такое… меня Данила зовут.

Мы по очереди представились, ненадолго возникла пауза – новый знакомец восстанавливал дыхание, а мы пристально его рассматривали, машинально переставляя ноги и таща-подталкивая импровизированный обоз вперед, к городу.

Молодой, лет восемнадцати на вид, темноволосый, худощавый. Одет и обут точно так же как мы, но его одежда уже успела потерять девственную белизну, превратившись в потрепанную серую тряпку с темными разводами грязи и пота. Один факт я отметил уже автоматически и с одобрением – на ногах не тапочки, а кроссовки. Да и руки у парнишки не пустые – крепко сжимают довольно пухлый тряпичный сверток. Молоток парень.

— Воду будешь? – тихо спросила покачивающаяся в прицепе Настя.

— А есть?!

— Не сейчас! – неожиданно авторитетно прогудел Илья – Остынь чуток, в себя приди, отдышись. Потом и попьешь.

— Так что ты там рассказать хотел? – нетерпеливо спросил я.

Данила бежал от точки старта, откуда совсем недавно донесся грохот стреляющих турелей и быстро оборвавшийся крик агонии. И явно что-то видел.

— Да! Мужики, нам полный капец!

— А? – хором выдали мы.

— Короче, когда эта объява по громкой связи прошла и народ ломанулся к городу, я сделал небольшой круг и заныкался за покрышками чуть левее той парковки. Видели эти покрышки? Целая груда…

— Нет, да и хрен с ними! – рыкнул Илья – И что? И кстати, почему со всеми не побежал?

— У меня отец журналист – отдышавшись, Данила заговорил более связано и отчетливо – И постоянно твердит одну и ту же фразу – всегда и во всем сомневайся. Поэтому и решил проверить, что случится с теми, кто остался на парковке. Вдруг это крутой развод, а мы как придурки устроим марафон до города? Вот и устроил засаду. Залег за покрышки, накидал на себя земли, прикрылся рваной резиной и стал ждать. Оттуда вся парковка как на ладони. Вот…

— Ну и… — тихо спросил я, по лицу Данилы уже догадываясь, какой ответ нас ждет.

— Их всех расстреляли – потерянно произнес парень – По-настоящему. Реально расстреляли. Убили. Просто убили. И женщину и пьяного мужика и того говоруна… всех убили!

Настя беззвучно заплакала, спрятав лицо в ладонях.

— Следовало ожидать чего-то такого – тоскливо процедил я – Следовало… Илья! Не замедляйся! Данила, если отдышался, то давай впрягайся. Или ты не с нами?

— Я с вами! – мгновенно ответил парень, вставая рядом с потеснившимся Геннадием и налегая на задний борт прицепа – И это… я же еще не все рассказал.

— В смысле?

— Короче, когда эти пулеметы отстрелялись, началось самое стремное за мою жизнь представление. Откуда-то сверху, рухнула странная байда, больше всего похожая на… на конус? Круглая в основании штуковина метра три в основании и метров пять в высоту. Мужики, че вы так вылупились? Реально правду говорю!

— Да верим, верим – прервал я его – И что дальше?

— Короче рухнула она, а затем раз и открылась как цветок…

— Что?! – выпучил глаза Илья.

— Вопросы потом! – не выдержав, вызверился я – Настя! Хватит рыдать и смотри по сторонам. Данила, рассказывай все по порядку!

— На лепестки эта штуковина распалась. Говорю же – как цветок открылась. Внутри, по центру, какая-то фигня торчит, типа колонны, метра два в высоту. Узловатая такая, кабелями оплетенная. Внутри нее синие разряды мелькают. А потом… как описать-то? Потом из конуса начало появляться до черта всего! Сначала какие-то шланги металлические, потом что-то типа клешней или механических рук. И эти самые руки вытянулись по сторонам, пошарили чуток по земле и, зацепив покойников стреляных, подтащили к конусу. Я четко не видел, но одно могу сказать наверняка – им в головы что-то засунули! Воткнули! Такая небольшая и блестящая хрень! Прямо в затылки. Сквозь кожу и кость. Еще куча шлангов к ним подсоединилась. Затем из колонны долбанул разряд. И это… мертвецы дергаться начали. Я как это дело увидел, так сразу и свалил – признался Данила, зябко передергивая плечами – Метров сорок на пузе полз, все колючки собрал, затем руки в ноги и к шоссе. Тут на вас и наткнулся.

В повисшем молчании слышался лишь мягкий шорох покрышек.

— Данил… — медленно произнес я – Ты сейчас это серьезно?

— Мне сейчас не до шуток! – выразительно взглянул на меня парень и ухватился за бутыль с остатками воды – Верите – чуть не обделался, пока смотрел. Чистая фантастика, блин! Я не знаю, что там происходит, но это дерьмо неспроста. Поэтому мужики я по любому с вами. Знать бы еще что та штуковина делала с трупами…

— Говорит Судья. Весьма и весьма похвально… — зазвучал благожелательный голос. Голос, который я никогда не спутаю с чьим либо еще.

Тихо вскрикнула девушка, глухо выматерился вздрогнувший Илья, все без исключения вздрогнули от неожиданности и завертели головами по сторонам. Никого. Как и ожидалось.

Сжав покрепче зубы, я сделал несколько глубоких вдохов и лишь затем медленно и четко выговаривая слова, произнес:

— Добрый день, Судья.

— Добрый день, Андрей.

— Эй! – бешено взревел Илья, крутнувшись вокруг себя – Где ты? Покажись, своло…

— Заткнись! – что есть мочи рявкнул я, перекрывая крик Ильи – Все заткнитесь! И слушайте!

— Андрюх! Да ты чего?! Он же…

— Заткнись я тебе сказал! – прошипел я, надвигаясь на громадного по моим меркам мужика. Шипящая от злости моська наскакивала на разъяренного слона – И не мешай, Илья! Просто тащи этот долбанный прицеп и слушай!

Пару секунд мы мерились взглядами, пока Илья шумно не выдохнул и вновь не налег на импровизированные постромки прицепа.

— Прошу прощения, Судья – сказал я, вытирая со лба обильный пот – Небольшой срыв, но думаю, вы понимаете – стресс. Чем обязаны?

— Я в вас не ошибся, Андрей – задумчиво произнес Голос – Вы умеете принимать верные решения. Итак… за последний час вы сообща совершили несколько действий, оцененных мною весьма положительно. Объединение в команду, определение лидера, поиск и нахождение продовольствия, средства передвижения и прочих необходимых предметов. Плюс достаточно грамотный сбор сведений. И это в то время, когда большая часть отобранных для Игры индивидуумов продолжает бездумно шагать к городу, не делая ни малейшей попытки разобраться в происходящем или же раздобыть минимум снаряжения. Прискорбно… весьма прискорбно. Но вы меня порадовали, дамы и господа.  И вследствие этого заработали право на очередной информационный бонус.

— Благодарю за столь лестную оценку наших действий, Судья – я коротко наклонил голову на мгновение – Мы все благодарим.

— Пожалуйста… пожалуйста – сидящая в прицепе Настя в мольбе вытянула руки к небу – Выпустите меня…

— Судья! – перебил я девушку.

— Слушаю, Андрей.

— Дайте мне одну минуту, пожалуйста – попросил я – Чтобы подготовиться к… э-э-э… приему информации.

— Она у вас есть.

— Большое спасибо, Судья – поблагодарил я и повернулся к своей… команде? А шут его знает! — Настя! – тихо и как можно более внушительнее произнес я – Просто сиди и слушай, как взрослые дяди разговаривают. Лады, малышка? Будешь мешать – пойдешь пешком и в гордом одиночестве, уж не обижайся. Теперь остальные. Илья, Гена, Данила – слушайте меня очень внимательно. Слушайте!

— Да слушаем мы, не кипятись, Андрюх – прогудел Илья – Че там?

— Там вот что: Судья не любит мямлей. Не любит мольб, криков и бессмысленных угроз. Вы сами еще не догнали до этого факта? Вспомните, как вчера сидели взаперти. Илья, ты начал угрожать, и ваша беседа закончилась не начавшись. Я разговаривал нормально и узнал довольно много интересного. Данила?

— Я начал ржать и он отключился – признался парень – Думал это развод.

— Настя?

— Я… я плакала – почти беззвучно ответила девушка – Все время просила вернуть меня домой. И он замолчал.

— Гена?

— Примерно то же самое. Просил вернуть меня домой, говорил, что я лишь бедный калека и никто не заплатит за меня выкупа. Не отвечал на его вопросы. Еще это… молился – почти застенчиво сказал слепец — И Судья отключился.

— Вот именно! – кивнул я — Короче, расклад такой: начнете вопить или рыдать – он попросту… отключится и мы останемся ни с чем. Доходит это до вас? И много болтать не стоит, просто слушайте внимательней! В этом случае лучше всего подходит поговорка: слово серебро…

— … а молчание золото – закончил поговорку за меня вновь проявившийся Судья – Минута истекла, Андрей. Вы готовы воспринять информацию?

— Да – за всех ответил я, обведя своих спутников внушительным взглядом – Мы готовы, Судья. Большое спасибо.

— На этот раз тему выбираю я – жизнерадостно добавил Судья. Я лишь молча кивнул, машинально переставляя ноги и поглядывая на остальных, готовый в любой момент заставить их замолчать. Впрочем, они кажется прониклись моей короткой речью и больше никто не пытался взывать к милосердию Судьи или же угрожать ему.

— Объявляю тему! – с торжественными нотками объявил Голос, убедившись, что мы внимательно слушаем – Речь пойдет о РМБО, чью активацию видел Данила, когда прятался в своем укрытии за грудой покрышек. Привожу расшифровку: Реактивированный и Модернизированный Биологический Объект. Сокращенно: РМБО.

— Рембо… — тихо прошептал Данила.

— За основу взято недавно и, безусловно умершее человеческое тело. Грех разбрасываться столь совершенным и великолепно адаптированным под условия данной планеты биологическим материалом, вы не находите, Андрей?

— Нахожу – как можно бесстрастней и спокойней высказался я.

— Учитывая знания почерпнутые мною из человеческой литературы и фильмов, возможно, будет уместнее использовать выражение «киборг», так как в уже имеющийся биологический материал внедряются небольшие технологические дополнения. Кстати, та фраза, что упомянул уважаемый Данила, не совсем корректна. Если мне не изменяет память, он сказал следующее: «такая блестящая и небольшая хрень» которую засунули им прямо в затылок. Это не хрень, Данила, а центральный чип управления мобильным биологическим объектом. Грубо говоря – новый мозг. Кибернетический разум, искусственный интеллект. Разум, подчиненный только мне и запрограммированный на выполнение четко установленных задач. Холодный машинный разум внутри теплого человеческого тела. Вопросы? Но только по установленной теме.

— Да – моментально среагировал я – Что у них за задачи?

— Ты Сара Коннор? – Судья сменил благожелательный тембр на механический и холодный рык – Приказано уничтожить! Шутка! Ха-ха-ха! Они не ищут никаких барышень с именем Сара Коннор. Все проще – их задача в прочесывании и уничтожении сил противника. Кстати! Противник – это вы! Еще пара минут, и вы смело можете называть меня Скайнет. Еще вопросы?

Я обвел взглядом молчаливых спутников, но никто не выказал желания задать вопроса хозяину Полигона. Что ж…

— М-м-м… предположим, я сейчас умру от разрыва сердца. И тогда, Судья, вы воспользуетесь моим телом для создания очередного РМБО?

— Рембо – повторил Данила.

— Нет – неожиданно резко ответил Судья – Тело врага убитого мной – мое по праву. Тело врага павшего не от моей руки – чье-то, но не мое. Еще вопросы?

Странный и чересчур… пафосный, что ли ответ… особенно для прагматичного Судьи. Неизвестный мне воинский кодекс типа самурайского бусидо? Тогда так…

— Тело убитое одним из этих РМБО – принадлежит тебе?

— Да – последовал четкий ответ – РМБО не воин, а лишь меч, опустившийся по моему приказу. Если ты умрешь от руки принадлежащего мне РМБО – я использую оставшийся от тебя биологический материал по своему усмотрению. Еще вопрос? Последний.

— Какое оружие они используют для выполнения поставленных задач? – одним махом выпалил я.

— Различное – сухо отозвался Голос — Ваш информационный бонус исчерпан, за сим позвольте откланяться. Желаю удачного дня.

Твою мать! Ответил мля… !

— И вам удачного дня – произнес я вслух, растягивая губы в широкой улыбке – Спасибо за ответы, Судья.

Ответа не последовало и повисшую тишину нарушил Илья, с неодобрением прогудевший:

— Ты бы ему еще задницу вылизал до блеска! Языком!

— Понятно, что языком – невесело хмыкнул я, оборачиваясь и смотря назад – Такой вот я подлиза, Илья. Это ты у нас настоящий мужик. А я так… историк.

— Да в задницу вас обоих! – взорвался Данила – Але! Вы его услышали вообще? Про Рембо?! Это что получается?!

— А что получается? – спросил я.

— Фильм «Универсальный солдат» смотрели?

— А как же! – неожиданно для всех ответил Геннадий – Чумовой фильм. Первая часть. Остальные мусор. А что?

— Погоди… ты ж слепой! – встрял Илья.

— В то время еще был зрячим – скупо ответил Гена и вновь замолк.

— Да погодите вы! – не выдержал Данила – Суть не в этом! Остальные смотрели этот фильмец?

— Ну?

— Вот и получается такая же ерунда! Реанимация мертвых! Там погибших солдат возвращали к жизни, а здесь гребут всех подряд! Вот и прикиньте расклад! Была веселая старушка, а как ее того… модернизируют… то получится матерый убийца ничего и никого не боящийся! Ясно? Да! А фильм «Обитель Зла» смотрели? Про восставших зомби? Тоже в тему! Там зобмаки всех грызли в мясо!

— Грызли в мясо? – повторил я – Хм…

— А это мясо оживало и тоже начинало всех грызть! – добавил Данила.

— Данил, у тебя истерика? Или с катушек съезжать начинаешь? – осведомился я.

— Кажись просто истерика… — с небольшой паузой отозвался паренек – А что? Есть разница?

— Если просто истерика – возьми из прицепа нож и засунь за пояс штанов – ответил я – А если с катушек начинаешь съезжать – ножей не трогай, просто иди и улыбайся. Илья ты тоже.

— Тоже идти и улыбаться?

— Нет, тоже возьми нож. Данила! Ты куда его суешь?

— За пояс!

— Не спереди, а сбоку – терпеливо пояснил я, показывая, как расположил собственное оружие – Иначе отрежешь себе что-нибудь особо важное ненароком. И ускоряемся, мужики, ускоряемся и включаем соображалку. Усиленно думаем.

— Думаем о чем?

— О том как дальше жить будем – пояснил я – О вооружении для нас всех, о запасе еды, о лежащем впереди городе, о внезапно оживших РМБО или как там их.

— О Рембо – поправил меня Данила, не знаю уж почему он так сильно зацепился за это словечко – Андрей…

— Ау?

— Ты военный что ли?

— Я историк-сторож – горько рассмеялся я – К сожалению.

— Ну… ведешь ты себя не как ботаник – глубокомысленно заметил парень, вызвав мое искреннее недоумение.

— В смысле?

— Что в смысле? Ты с Судьей так спокойно разговаривал, словно он твой дальний родственник! Об оружии размышляешь, о продуктах, о городе…

— Про прицеп сообразил – поддакнул Илья – Мне и в голову не пришло.

— Все мы разные – вздохнул я – Илья в первую очередь кинулся помогать слабым. Гене и Насте. Ты, Данила, сообразил устроить скрытый наблюдательный пункт и оценил ситуацию. Понимаете? У каждого свое. Настя, Гена, только без обид, что вас не упомянул.

— Да какие обиды… — тоскливо отозвался Гена.

Настя промолчала и я вновь подсознательно напрягся. Не нравится мне это, ой как не нравится. Ушла в себя дивчина. Как ее растормошить? Ладно, главное не молчать.

— А насчет моих знаний… я много читаю, мужики. Раньше читал из-за рода профессии, теперь читаю просто так. Когда ночь напролет сидишь на автостоянке, надо себя чем-нибудь занять. Чтобы секунды побыстрее тикали. Вот и читал все подряд. Фантастика, мистика, ужасы, проза… только что до стихов не дошел. В книгах разные ситуации описываются, разные сценарии разыгрываются. А когда сюда попал, вместе со всеми вами, то включил думалку и начал соображать что к чему.

— Ты бы и нам объяснил, а? – попросил Илья – А то я как-то не въехал в эту хрень.

— Игра – коротко ответил я – Фух… Данила, смени меня ненадолго, а? А то из меня бурлак никакой, а ты парень молодой, крепкий. А я потолкаю.

— Без проблем – кивнул Данила, отлепляясь от борта мини-прицепа и перехватывая у меня постромку – Ты главное не молчи.

Немного переведя сбившееся дыхание, я отхлебнул воды и продолжил:

— Я верю каждому слову Судьи. Почему? А ему нет смысла лгать. После всего, что я увидел, после всех продемонстрированных им возможностей и после этого глобального размаха – я ему верю. Если он сказал, что хочет устроить игру на выживание – значит, так оно и есть. Мы точно знаем, чего мы хотим. Мы все хотим жить. Хотим вернуться домой. Как это сделать? Сыграть в предложенную игру и выйти из нее победителем. Надо добраться до финиша. Такие вот пироги. Да, самое главное – уверен, что убежать отсюда не получится. Мы не на Земле, ребят. Это я вам гарантирую.

— Повтори-ка – запнулся Илья.

— Ага… — вторил ему Данила – Ты сейчас о чем?

— Мы не на Земле – повторил я и, не дожидаясь дополнительных вопросов, продолжил – Когда я из своей гигантской тюремной камеры наружу вывалился, то сначала даже обрадовался – вокруг типично русский пейзаж. Думал нас в Россию вернули. А вот потом… короче, мы где угодно, только не на родной планете, мужики.

— Да с чего ты… — начал было Геннадий и запнувшись, переиначил фразу – С чего вы так решили, Андрей.

— Гена, не напрягайся – попросил я, утирая взопревший лоб рукавом рубахи – Говори как говорил. Без всяких «вы».

— Андрюх! – не выдержал Илья.

— Потом об этикете договоритесь! – поддержал его Данила – Ты к теме вернись, братух!

— Лады. Вы сами присмотритесь. По сторонам хорошенько гляньте. За парковкой густой лес и ни малейшего намека на шоссе. То есть шоссе, по которому мы идем, начинается от парковки и идет к городу. Тот дом, в который я наведался за продуктами и где раздобыл прицеп… короче… к нему нет подъездной дороги, мужики. Я сейчас не об асфальте говорю, если что. От этого вот шоссе, дом отделяет нетронутая полоса целины. Нет грунтовки, нет тропинки, нет ничего. Непримятая трава вокруг всей постройки, нигде ничего не вытоптано, перед воротами и калиткой ни одна травинка не согнута. Внутри двора есть следы шин, а перед воротами ничего. Вы такие дома когда-нибудь видели? А их полно вдоль обочины. Дома есть, подъездной дороги нет.

— И проводов нет – тихо добавила Настя, своим вмешательством в разговор сильно меня обрадовав – Ни электрических, ни телефонных. И вышек нигде нет…

— ЛЭП – поправил ее Илья и глухо выматерившись, добавил – И правда нет. Ни к одному дому ни единого провода не тянется. Так не бывает, мужики.

— Может под землей? – без особой надежды предположил Данила – Как в Европе типа…

— В доме куда я заглянул электричества нет – качнул я головой – Ни одна лампочка не горит, ни один агрегат не работает. Дом не подключен. Это декорации Полигона. Если я прав, то все эти дома ничто иное как кормушки. Расставленные специально для нас.

— Ловушки?

— Кормушки! – рыкнул я – У меня с дикцией полный порядок, Данил, не надо переспрашивать!

— Все-все, босс, только не злись – примиряюще протянул парень.

— Босс? – скептически повторил я  – Ну-ну. Пустые дома. Брошенные машины у парковки – уверен, что хоть одна из них была на ходу. Ножи, прицеп, еще не размороженный холодильник с кучей годных в пищу продуктов. И все это лежит просто так. Этакая зона легкого ужаса с большим количеством бесхозных вещей. Бери не хочу. У меня по этому поводу есть только одна догадка – нас ведут от легкого к сложному, давая собрать снаряжение, продовольствие и средства передвижения. Если ты полный придурок – побежишь к городу напрямик, не глядя по сторонам. Если есть хоть немного мозгов и сообразительности – притормозишь и подготовишься. Повторюсь, мужики – это Игра на выживание. Либо ты, либо тебя. Других вариантов я не вижу…

— Корова! – предупреждающе вскрикнула Настя, указывая рукой в левую сторону от шоссе – Большая!

Крутнув головами, мы все как один уставились в том направлении. Не корова. И не большая. Метрах в сорока, чуть боком к нам, стоял огромный черный бык с высоко поднятой головой, увенчанной широко расставленными острыми рогами. И смотрел он прямо на нас. Бык громко фыркнул, ударил передним копытом в землю и чуть опустил сидящую на короткой и мощной шее морду к земле. Я отчетливо заметил меж его рогов блеснувший на солнце отблеск полированного металла. Нечто вроде круглой нашлепки. Словно неизвестный живодер забил в голову животного гвоздь с очень широкой и полированной шляпкой. И животное при этом не умерло.

— Видели?! – возбужденно крикнул Данила – Между рогов! Это рембо! О котором Судья говорил!

— Что там? Что там? – испуганно забормотал Геннадий, слепо поводя головой – Что там? Корова? Что за корова, ребят?

Встряхнув страшной головой, бык издал глухое и хриплое мычание, при звуках которого меня продрал мороз по спине.

— Валим! – не раздумывая крикнул я, налегая плечом на борт – К тому дому с кирпичным забором!

— Слушай, ты правда думаешь, что… — начал было недоуменно щурившийся Илья, но я не дал ему закончить:

— Заткнись и разворачивай долбанный прицеп! – бешено заорал я, вкладывая в вопль весь свой страх и злость – Данила, помогай! Настя держись крепко, милая, Гена ты тоже! Да-а-вай! Бегом!

«Господи, что же вы все такие тормознутые?! А?!»

Но Данила, самый молодой из нас, меня неожиданно поразил. Не стал задавать вопросов, не стал раздумывать и сходу перешел к действиям. Ухватился за «дышло» прицепа и резким движением развернул его на девяносто градусов. Я налег на задний борт и двухколесный девайс тронулся с места, направляясь к обочине шоссе, где начинался пологий уклон. Тут наконец подключился Илья, добавляя свою недюжинную силу, а ничего не видящий Геннадий так волочился вслед за прицепом, стараясь не отпустить жесткий борт.

— Он побежал! К нам! – пронзительно закричала девушка – Бежит!

— Налегли! – хрипло прорычал я – Не оглядывайтесь!

Мой мозг просто кипел. Разум обычного, абсолютно гражданского человека просто забуксовал, пытаясь решить проблему с которой он раньше никогда не сталкивался.

Как остановить огромного и целеустремленно действующего быка весящего под тонну?! Только парой метких выстрелов из крупнокалиберного оружия. Которого у нас не было.

Гигантское животное с сокрушительной массой и силой против нескольких абсолютно обычных человек. Из которых одна на последнем месяце беременности, а другой полностью слеп.

— Ходу! Ходу! – твердил я до хруста в суставах налегая на ребристый борт прицепа – Ходу!

Короткий взгляд через плечо и меня захлестнула волна слепого ужаса – пригнув голову к земле черный бык мчался за нами. Нам пришел полный… и в этот момент Геннадий споткнулся.

— Ах! – с булькающим криком он подался вперед, врезался лицом в борт прицепа и его руки разжались. Геннадий оказался лежащим на земле, а мы бешеным галопом уносились прочь и с каждым мигом расстояние между нами все увеличивалось.

— Гена! – крикнул Илья, не отпуская впрочем прицеп и даже не думая замедлять бег – Вставай!

«Ну и куда делось все твое геройство?!» — с внезапной злобой подумал я – «Что же не бежишь спасать?!».

— Быстрее! – запалено выдавил я вслух, вглядываясь в полуоткрытые металлические ворота.

Мы успели.

Успели забежать внутрь двора. Вцепившись в створку ворот, я налег на нее всем телом. И пока ворота невыносимо медленно закрывались – как мне казалось – я увидел как умер Геннадий.

Нас разделяло не больше десяти шагов и я видел все в мельчайших подробностях. Вот Гена приподнимается на локтях и поднимает вверх залитое кровью лицо. И в этот момент его настигает таранный удар бычьих рогов. Изломанной куклой человека подкинуло вверх и в сторону, раздался дикий вопль боли. Тяжелый удар о землю выглядел страшно – слепец упал всем телом, плашмя, даже не успев сгруппироваться, но продолжая безумно кричать:

— А-а-ах! Ребята! Ребя… а-ах!

В одно молниеносное и плавное движение оказавшись рядом с жертвой, бык приподнялся на задних ногах и на миг словно завис в воздухе, уподобившись застывшей статуе из монолитного черного камня. А затем резко опустился вниз, впечатывая передние копыта в податливую живую плоть. Мерзкий хруст, чавканье и Геннадий неподвижно застыл. Господи…

Ворота с лязгом захлопнулись, отрезая меня от страшно зрелища. Я еще успел накинуть запор из толстого металла, после чего сполз на землю и затрясся в рвотных судорогах.

Только что при мне убили человека. Убили предельно жестоко и… и грязно. Мне было страшно.

— Твою мать! Твою мать! – рядом со мной рухнул на землю Данила, обеими руками зажимая рот, отчего его выкрики звучали нечленораздельно.

— Мы его бросили! Бросили, понимаешь?! – на моем плече сомкнулась ладонь Ильи и меня бешено затрясли.

— Отвали! – прохрипел я, обеими руками отталкивая его прочь – Мля…

Ба-а-ам!

Тяжелые металлические ворота вздрогнули от сокрушительного удара и затряслись.

— А вот и бычок черный бочок, окровавленный рожок в гости пожаловал – поднимаясь на ноги, я нес всякую чушь. Организм попросту не справлялся с переполняющими меня шоком и паникой. Меня одолевало желание упасть на землю и начать по ней кататься, заливаясь безумным хохотом сумасшедшего.

— Он не пройдет – безо всякой уверенности в голосе произнес Данила, вставая следом за мной – Не должен во всяком случае. Забор самое малое два с половиной метра, ворота такие же. Кирпич и металл. Ворота ему не пробить. Через забор не перепрыгнуть.

— А ты быстро пришел в себя – хрипло заметил я, напрочь игнорируя Илью и девушку.

— Ага – бледно улыбнулся парень – Что делать будем, босс?

— Опять ты босскаешь – поморщился я, ладонью утирая рот и подбородок.

— Мужики! Да вы чего?! – заорал отмерший Илья – Сбрендили?! Говорю же – Геннадия убили! Почему вы ему не помогли?! А?!

Ба-а-ам! Тяжкий удар повторился и я с изумлением уставился на появившуюся в металле ворот заметную выпуклость. Очень заметную.

— А может и пробьет – задумчиво произнес Данила – Мля…

— Мужики! Да вы…

— Да вы! Да ты! Да мы! Да я! – окрысился Данила – Заткнись ты уже! Сам почему не помог?! Какого хрена бежал впереди всех?! Остановился бы да подал ему руку!

— Че?! Да я… — начал было Илья и внезапно осекшись на полуслове, сдавленно закашлялся и понурив голову уставился в землю – Черт… не знаю… испугался я.

Ба-а-м! Ба-а-ам!

— Вот и мы испугались! – припечатал парень – Все испугались! Все жить хотят, Илья!

— Стоп! – вмешался я, не отрывая взгляда от ворот. Кажется, они покосились. Или моему воспаленному воображению так кажется?

Пока я думал над выкрутасами своего постепенно сходящего с ума мозга, вокруг меня повисла тишина.

По-прежнему сидящая в накренившемся прицепе Настя, Илья и Данила – все они резко затихли и смотрели на меня.

— Илья, отведи Настю в дом и подними на второй этаж – велел я, оценивающим взглядом осматривая солидную постройку – Данила!

— Да, босс!

— Да хватит уже называть меня… А! Плевать! – махнул я рукой – Ты тоже в дом и пусть нам повезет с поиском оружия. Стреляющего! Сейчас я согласен даже на арбалет или чертов индейский лук! Эту рогатую тварь ножом не остановить. Да и топор вряд тли поможет. Нужно что-нибудь посолидней.

— Ясно!

Данила с ходу перешел на бег, направляясь к входной двери. Я несколько запоздало крикнул вслед:

— Стоп!

Парнишка остановился и вопросительно на меня воззрился. Что мол не так? А в глазах-то огонек появился. А выражение безнадежности наоборот притухло. Молодец парень…

— Внутрь не запрыгивай с разгону – пояснил я – Потихоньку. По сторонам смотри, в каждую комнату заходи крайне осторожно. Понял?

— Понял! Как в сталкере!

— Где? А! Ты про книги?

— Да нет! Игра такая – отмахнулся Данила – Типа шутера. Короче приказ понят.

— Ну-ну – качнул я головой. Краем глаза зацепив, что Илья уже вытащил девушку из прицепа и ведет ее к дому, в свою очередь затрусил к груде бревен у забора, не забыв напомнить богатырю:

— Заходи внутрь только когда Данила все разведает! Потом помогай искать оружие!

Тот лишь молча кивнул. Богатырь до сих пор в шоковом состоянии. Как и все мы, впрочем…

Ба-а-ам!

Чертов бычара! Или нет… это уже не зверь пусть и одомашненный. Слишком целенаправленно действует. И при этом не жалеет себя – с такого размаха головой о металл биться-то… Словно… словно машина. Терминатор в бычьей шкуре…

Добравшись до бревен, я осмотрел их и бессильно выругался – слишком длинные, слишком толстые и слишком тяжелые. В одиночку мне их не уволочь и дополнительную подпорку под створки ворот не сделать. Убедившись, что бревна лежат устойчиво, я забрался наверх и осторожно взглянул на гигантское животное.

Исполинский бык как раз отбежал шагов на двадцать от ворот, развернулся, пригнул голову и сорвался с места, ускоряясь с каждой секундой.

Ба-а-ам! Ахнувшие ворота задрожали, на металле показалась еще одна выпуклость. А черный бык встряхнув головой как ни в чем не бывало вновь отходил подальше, готовясь к очередном таранному удару.

— Чтоб ты сдох! – прошипел я, в бессильно ярости сжимая кулаки.

Чувствую себя жалкой крысой зажатой в угол!

Я произнес эти слова совсем негромко, но бык их уловил и немедленно развернулся ко мне. Наши глаза встретились. И в мертво поблескивающих бычьих зрачках я не увидел абсолютно ничего. Ни ярости, ни гнева, ни страха. Никаких эмоций. Или у зверей глаза не выдают их переживание и настроение? Черт его знает…

Глухо и протяжно замычав, бык протрусил несколько шагов вперед и вновь наклонил голову к земле. Короткий шлепок, хруст и животное выпрямило толстенную шею, вновь показав мне залитую струями крови морду. Бык словно бы и не чувствовал повисший на его рогах тяжелый груз – он умудрился подобрать с земли жестоко искалеченное тело погибшего Геннадия. Насадил на свои рога истерзанный труп.

Топот копыт и бык оказался совсем рядом со мной, буквально в пяти шагах. Отмерев я поспешно сверзился вниз, еще успев заметить как бычара делает мощное движение шеей направленное снизу вверх. В этот момент я рухнул на землю и, задрав голову к забору, испуганно завопил – через забор перелетало тело Геннадия, пущенное будто бы из гигантской пращи. Перелетело и рухнуло. Прямо на меня.

Руки сработали сами собой, мгновенно оттолкнув труп прочь. Но взгляд уже успел выцепить все самое страшное – глубокие отвратительные раны, расплющенную кисть руки, замерший в оскале перекошенный рот…

В этот раз меня рвало одной только слизью. Срывая со рта липкие нити слюны я с трудом поднялся на дрожащие ноги, хрипло повторяя только одно слово:

— Сука! С-сука!

— Андрюх! Чего кричишь?! Ох… м-мать… — вылетевший из дома Данила резко остановился и попятился, не отрывая глаз от распластанного на земле тела – Черт…

— Ага – кивнул я, стаскивая загвазданную рвотой и кровью рубаху.

— Ты его вытащил что ли? А?

— Бык перекинул через забор – ответил я – Насадил на рога и перекинул. Играючи. И прямо на меня.

— Ох… Слушай, у него же рога короткие. Как он сумел…

— Да плевать! – взорвался я, нагибаясь над мертвым телом и прикрывая грязной рубахой верхнюю часть – Ты оружие нашел?!

— Нет. Ищу.

— Вот и ищи – посоветовал я, тяжко шагая к дому – И я поищу. А как найду – грохну эту тварь!

— А я помогу! – отозвался Данила, бросив последний взгляд на прикрытое тело и пристраиваясь следом – Но пока я нашел только два ножа и штопор.

— Нет. С этим нам быка не завалить. А валить его придется, Даня – иначе мы из этого дома никогда не выберемся.

— Ворота ему не проломить. Забор тоже.

— Кто знает – пожал я плечами – Может и не проломит. Вот только ты, кажется, про его двуногих друзей забыл – тех самых, которых на стартовой позиции положили. Как ты их назвал?

— Рембо.

— Вот эти самые Рембо в отличие от быка через забор перелезут легко. И дверь открыть сумеют. Так что ищи оружие, Даня! Ищи оружие!

— Понял, босс! Уже ищу!

— Переворачивай все вверх дном! Еще нам нужны продукты, рюкзаки, одежда, лекарства и прочее по мелочи. Все стаскивай… да вот прямо сюда!

Мы как раз зашли в дом и сразу оказались в просторной комнате заставленной старой но добротной мебелью.

— Стаскивай все сюда – повторил я – Илье тоже самое передай, пусть впрягается. А Настя пусть быка пасет. В переносном смысле – пусть поглядывает на эту тварь из окна и говорит что там и как.

Ба-а-ам!

Донесшийся со двора звук удара заставил меня поморщиться и добавить:

— Хотя он и сам про себя напоминать не забывает. Работаем!

Хаос и развал – только этими двумя словами я могу передать творившееся на первом этаже. Хотя нет – есть еще пара выражений подходящих к этому случаю. Неумелый грабеж и тщательнейший обыск. Черт! Мне бы сюда хоть одного мента, на обысках собаку съевшего! Он то уж бы сразу догадался куда хозяин припрятал все вещички! И уж он не тыкался слепо в каждый угол как это делаем мы.

И делали мы это последовательно и тщательно. Отодвинутые от стен шкафы, перевернутые диваны и выпотрошенные буфеты. На полу разбросана бумага, теплые и летние вещи, обувь самого различного калибра, посуда и еще много-много чего. Среди всего этого дикого бардака островком покоя выделялся стоящий посреди комнаты огромный обеденный стол. Это был единственный предмет, на котором царил полный порядок.

Несколько совсем тонких стопок одежды, которую каждый для себя отбирал самостоятельно и по ходу дела – пока искали самое главное. Лично я отложил несколько пар безразмерных семейных трусов, столько же носков и четыре футболки различных цветов. Носков и трусов взял бы побольше, но я был не один и пришлось делиться с Ильей и Данилой. Понемногу хватило всем. И сам приоделся – ношеные, но еще крепкие черные джинсы, серая просторная рубаха и кожаная безрукавка поверх нее. Кроссовки остались прежними – обуви нашлось много, но размер маловат. А вот Данила переобулся в черные ботинки на толстой подошве. Последним штрихом к моему новому облику послужила темно синяя бейсболка.

На том же столе лежали найденные нами ножи, один брезентовый рюкзак еще советских времен и две невысокие коробки из прочного толстого картона. И внутри, блестящими донцами кверху, плотно друг к другу, лежали толстые патроны. Одна пачка была целехонька – даже упаковка не надорвана. Во второй нескольких штук не хватало.

Не было самого главного – оружия для которого предназначались боеприпасы. Мы перевернули весь первый этаж, нашли уйму самого различного барахла, а оружия не обнаружили.

Рассмотрев патроны, изучив надписи на крышке коробки и едва ли не попробовав их на вкус, Данила авторитетно заявил: «Двенадцатый калибр. Картечь! Ищем ружье! Сто пудово где то здесь! Ща найдем!»

Это самое «ща найдем» длилось уже полчаса и под непрекращающийся грохот со стороны ворот. Бык продолжал штурм, а осажденные судорожно искали средства отпора и не находили.

Зло выругавшись, я рывком отдернул шторы на выходящих во двор окнах и бросив короткий взгляд через стекло, убедился, что ворота еще стоят и выдерживают натиск бешеного зверя. Ворота оказались на месте. А когда я успокоено отворачивался, взгляд скользнул чуть левее и сам собой наткнулся на ружье – стояло себе спокойно прикладом вниз на небольшой полочке устроенной промеж окон. А простенок наглухо прикрыт плотными шторами. Умно…

— Есть! – обрадованно рявкнул я, хватая оружие – Вот оно родное!

— Вот черт! – только и смог выдавить Данила, отбрасывая в сторону диванную подушку – Где было?!

— Между окон на полке – отозвался я, озадаченно крутя в руках ружье – Похоже хозяин – если он здесь вообще был – боялся нежданных гостей. Вот и держал ружьишко под рукой.

— Ага – кивнул парень – Если кто нехороший через двор попрется, то даже от окна отходить не надо. Протянул руку, взял, навел ствол и бабахнул. Работает?

Ответить на жадный вопрос я не мог – а фиг его знает, работает оно или нет. В руках подобную штуку держал впервые и вообще в оружии был полным дилетантом. Только в фильмах видел подобные штуки.

Два вертикально расположенных ствола, странная рукоять смахивающая на пистолетную…

— Ижуха-помповуха! – обрадованно воскликнул спустившийся со второго этажа Илья – Дай-ка… Хотя давно уж по другому ружье обозвали, но завод один и тот же их клепает…

Оружие перекочевало из моих рук в лапищи Ильи и он принялся колдовать над ружьем, бубня себе под нос:

— Глянем… так… так… ага… Патроны уже снаряжены, кнопочкой щелкаем… Готово! Держи, командир!

Приняв ружье обратно, я уточнил:

— Готово к стрельбе?

— Полностью – кивнул Илья – Целишься, нажимаешь на курок, передергиваешь цевье – вот оно, снизу, видишь штуковина такая по направляющим ездит?

— Как передернуть я знаю – перебил я нежданного инструктора – Сколько выстрелов?

— Четыре выстрела – ответил богатырь – Как отстреляешься – покажу как заряжать.

— Да и это вроде как помню – по фильмам – скупо ответил я, и шагнул к двери – Все. Пошли валить эту тварь. За Гену бычара ответит! Даня! Хватай коробку с патронами!

— Уже! Двинули, босс! – кровожадно отозвался Данила.

Действовал я стремительно – за прошедшие полчаса моя бешеная ярость заметно поутихла, превращая меня из жаждущего мести берсеркера обратно в законопослушного гражданина амебу. Ярость поутихла, но не прошла. А когда я вышел во двор и вновь уткнулся взглядом в истерзанное тело несчастного слепца, меня снова окатило жаркой волной, руки с хрустом сжались на ружье.

— Откуда пальнем?! – жадно поинтересовался Данила.

Ба-а-ам! Очередной таранный удар на мгновение заглушил все остальные звуки.

— С бревен – коротко ответил я – Патроны держи наготове. В патронах точно картечь? Не дробь мелкашка?

— Написано что размер нулевой. Патроны наши, российские. Если я не путаю, то у нас, чем меньше указанный размер, тем крупнее дробь. Вроде так… я же не спец!

— Так все-таки дробь?

— Крупная.

— Да плевать! – рыкнул я, взбираясь на груду бревен – Сейчас все и выясним. На практических стрельбах! Эй бычара, ты здесь, сука?

Бык был здесь. Как раз уходил от ворот на дистанцию разбега. Услышав мой голос, зверь резко развернулся – даже слишком резко и быстро для столь огромной массы. Наши взгляды вновь встретились. Глаза человека и мертвые глаза четвероногого убийцы.

Не давая себе времени на раздумья и раскачку, я резко вскинул ствол ружья и нажимая на спусковой крючок проревел:

— А это тебе за Гену!

Грохнуло. Нас разделяло шагов пять-семь. Стрелял практически в упор, целясь в здоровую бычью морду, прямо промеж глаз. Промахнуться я просто не мог. Часть дробового заряда возможно прошла мимо, но большая часть угодила точно в цель. Подсознательно я ожидал, что бык подпрыгнет, взбрыкнет всеми четырьмя копытами, рухнет на бок и сдохнет. Бык принял на себя выстрел из помпового ружья и устоял. Из разодранного дробью рта вырвался яростный рев, никаким боком не похожий на мычание одомашненной коровки. Лоснящаяся черная шкура на морде изодрана в клочья, повсюду кровавые глубокие борозды, вместо левого глаза чернеет дыра со стекающей студенистой массой.

— Стреляй еще! – окрик хлестнул меня подобно бичу.

Руки сработали сами – лишь с небольшой заминкой ружье выплюнуло использованную гильзу, а в следующий миг я вновь вжал спусковой крючок. Опять удерживая в прицеле ненавистную морду гигантского быка. Ба-ах! И еще раз! Б-ах! Бык круто разворачивается и мчится прямо на меня, на кирпичный забор. И еще раз! Ба-ах! И еще раз… следующего выстрела не последовало. Магазин ружья был пуст, а бык идет прямо на нас. Таранит забор?

— Заряди! – крикнул я, протягивая ружье замершему Даниле и нагибаясь к лежащим под ногами бревнам.

Может хоть жердь есть какая? Бешеный рев, над забором мелькает бесформенное месиво из плоти и крови с торчащими рогами. Выстрелы сотворили с мордой быка нечто ужасное. Но это зрелище промелькнуло лишь на периферии моего сознания.

Это был не таран!

Исполинский бык подбежал вплотную к забору и, встав на дыбы, резко выбросил вперед передние копыта, едва не зацепив меня, стоящего вплотную к кирпичной ограде двора. Да не могут обычные быки такого проделать!

Истошно завопив Данил отшатнулся назад и нелепо взмахнув руками, начал падать. Я едва успел выхватить у него ружье, шагнул вперед, к морде быка и с криком всадив ружье в уже пустую глазницу, нажал спусковой крючок. Глухой выстрел, ружье ощутимо вздрогнуло, посылая дробовый заряд прямо в череп зверю. Прямо в мозг. Я передернул цевье, спустил курок еще раз, но выстрела не последовало. Данила успел зарядить только один патрон. И этого хватило.

Несмотря на колоссальную устойчивость и презрение к повреждениям, переварить последний выстрел бычара не смог. Голова с глухим стуком ударилась о кромку забора, стоящее на задних ногах гигантское тело вздрогнуло и начало мягко заваливаться на бок. Тяжелый удар о землю оповестил, что сражение закончено. Резкие конвульсивные движения копыт и тела уже не в счет – это агония.

Стоя на вершине забора, сжимая в руках опустевший дробовик и глядя на изуродованное тело врага у моих ног, я испытывал только одно чувство – злобную радость. Никаких рвотных позывов, никакого ужаса, только радость.

Убедившись, что бык не подает признаков жизни, я спустился с бревен и, протянув оружие уже вставшему Даниле, велел:

— Перезаряди! А потом мне покажешь, что и как – как заряжать, где предохранитель и прочее. Понял?

— Да… — машинально кивнул Даня – А… а бык?

— Нет больше быка – ответил я, с трудом сдерживая подступающую дрожь  – А мне бы водички хлебнуть. Ружье перезаряди, Данила! Не стой столбом!

— Да, босс! – будущий журналист завозился с ружьем, а я внимательно наблюдал, благо наука нехитрая.

Окинув взглядом дом, и не обнаружив ни Ильи, ни Насти, я криво усмехнулся и громко крикнул:

— Эй, герои! Выходим через пятнадцать минут!

— Вот! Готово! – приняв от парня заряженное ружье, я закинул его за плечо – благо ремень был – забрал початую коробку с патронами и рассовал боеприпасы по карманам кожаной безрукавки.

— Данила, снаряжай нашу шайтан повозку – отдал я еще один приказ – Илья!

Тишина…

— Илья!

— Здеся я, Андрей – на крыльцо вылез наш богатырь, сжимающий в руках большой топор для колки дров.

Впечатляющее зрелище, если бы не подрагивающие плечи и затравленный взгляд.

— Быка мы положили – произнеся я – Собираемся. Илья, на тебе еда, вода и Настя. Понял?

— Понял… — Илья не сделал ни малейшей попытки оспорить мое право на командование – Все сделаю в лучшем виде.

— Так начинайте уже! – не выдержал я, глядя, как и Данила и Илья продолжают молча пялиться на меня и переминаться с ноги на ногу – Мужики, вы чего?! Столбняк напал?! Или вы ждете прихода гостей?! Тех, что с электродами в башке?! Бегом! Ведите Настю, усаживайте, тащите вещи и припасы, загружайте прицеп! Ну!

Наконец-то зашевелились! Оба рванули в дом, едва не застряв в двери. А я вновь зашагал к своей огневой позиции и взобравшись на бревна, внимательно огляделся по сторонам. Ничего и никого.

Абсолютно пустое шоссе, кромка леса, дома с черными глазницами окон… остальные «игроки» давно уже в городе, только мы остались в хвосте. Пора и нам поторопиться…

Надсадно заскрипев, створка ворот с трудом открылась и я не без опаски покинул относительно безопасный двор, выйдя на улицу. Еще раз взглянул по сторонам и шагнул к поверженному быку, лежащему и забора.

— Господи, до чего же здоровый… — невольно пробормотал я, глядя на исполинскую тушу – Тебя никак прямо с выставки призеров уперли…

Мертвая туша не отозвалась. К счастью – иначе за здравость своего ума я бы уже ручаться не смог.

Внушительная голова – практически оскальпированная и под завязку набитая дробью – безвольно уткнулась в землю. Из разорванных ноздрей медленно стекала… кровь?

Что-то из этой непонятной жидкости наверняка относилось к крови – темные сгустки, ярко алые потеки… но к чему отнести полупрозрачную жидкость насыщенного голубого цвета я не знал. Больше смахивало на какую-то техническую штуку, которой однозначно не может быть места в живом теле. Впрочем, как и вбитому в череп гвоздю с широкой шляпкой из полированного металла.

Достав из-за пояса нож – с которым больше не расставался никогда – я опустился на корточки и лезвием попытался залезть под плотно сидящую металлическую шляпку. Отвратительный хруст разрезаемой шкуры, легкий скрежет металла о металл… а теперь попытаемся подцепить тебя…

Преодолевая брезгливость, я налег на рукоять ножа и принялся раскачивать утонувшую в черепе шляпку непонятной штуки. Ко всему прочему добавился хруст кости, из под шляпки потянулись тягучие потеки голубоватой жидкости вперемешку с чем-то студенистым и белесоватым… никак нафаршированный дробью мозг вытекает?

Шляпка не поддавалась, сидела как влитая. Зло выругавшись, я налег на нож посильнее. Звякнуло и у меня в руках осталась только рукоять с жалким огрызком вместо лезвия.

— А-а-а, мать твою! – бесполезный огрызок ножа улетел в кусты, а от ворот послышался голос богатыря Ильи:

— Успокойся, командир. Разве ж такую хреновину столовым ножом достанешь? У бычары череп вона какой…

— И что? Пилить что ли?! – огрызнулся я и тут же опомнившись, пробормотал – Извини, Илюх. Мандраж просто до сих пор не проходит. А ты как? Оклемался?

— Оклемался чуток – бледно усмехнулся Илья, отодвигая меня в сторону – Ну ка… и-и-и эх!

Ухнув, Илья обрушил на голову быка топор. Чавкнуло, треснуло, но Илья не удовольствовался достигнутым результатом и, мощным рывком высвободив завязший топор, нанес еще несколько выверенных ударов.

— А ты молодец – не мог я не признать его успехи.

— Так я считай деревенский – ответил богатырь, отходя в сторону – Скотинку сами режем, сами и разделываем. Готово.

Едва я взглянул на «готово» меня снова замутило. Разрубленный череп не самое лучшее зрелище.

За моей спиной раздался до боли знакомый щелчок. Оглянувшись, я увидел Данилу, вооруженного цифровым обычным фотоаппаратом типа «мыльница».

— В доме нашел – пояснил Данила, продолжая фотографировать.

Сплюнув, я не стал ничего говорить будущему журналисту. Успеется.

Вновь наклонившись над бычьим черепом, я ошарашенно замер. Теперь слова Данилы о виденной им процедуре, когда мертвым телам вставляют в черепа «блестящую и небольшую хреновину» предстали для меня в новом свете.

Илья мастерски разрубил череп, обнажив не только мозги, но и ту самую «хреновину» названную Судьей «чипом управления». Широкая шляпка переходила в облепленный ошметками мозга узкий стержень с десятком торчащих в разные стороны… сантиметровых шипов? Колючек? Если конечно бывают такие колючки с тускло мигающими на остриях оранжевым огоньками. Шипы торчали перпендикулярно стержню и помимо своей основной и непонятной функции, служили еще и якорями – пока они вот так враскорячку, вытащить чужеродный объект из головы просто нереально. Это не гвоздь, это скорее шуруп… или еще что похлеще.

Щелкнула «мыльница», затем послышался прерывающийся голос Данилы:

— Вот ведь хрень…

— Ага – согласился я, выпрямляясь – Только руками трогать не вздумай.

— Да чтобы я туда руками полез? В мозги? – побледневший Данила судорожно сглотнул – Да еще эта штуковина по ходу под напряжением. Вон как огоньки весело мигают. Дураков нет!

— Вот и хорош. Соображаешь  – через силу усмехнулся я – У него текла кровь…

— Что?

— Кровь, говорю, текла. Сейчас уже нет, а вот когда я ему в башку дробью засадил, кровь просто ручьем лилась.

— И что? Он же из мяса – нелогично брякнул Данила.

— А разве мертвые могут кровью истекать? У них все застыло. А у этого морда теплая, температура в норме – если наощупь судить. В общем, это не зомби, Данил. Судья… Судья их на самом деле «реанимирует» каким-то своим, инопланетным способом.

— Погоди… то есть у них и сердце бьется?

— Не знаю, грудь ему не слушал и пульс не проверял – буркнул я – Но мыслишь правильно. Раз кровь из ран хлещет, значит, ее что-то по венам гоняет.

— Мужики, да зачем вам это надо?! – не выдержал стоящий поодаль Илья, деловито очищающий лезвие топора о подошву кроссовок.

— Чтобы знать, как с ними справиться – ответил я – Знать куда бить или стрелять, Илья, вот зачем нам это надо. Одно я выяснил точно – без мозгов эти твари жить не могут. Чип даже не поцарапанный, огоньки исправно мигают, а бычара копыта все равно откинул. Хотел бы я знать, что будет, если в сердце им пулю засадить… или несколько глубоких ран нанести – может от кровопотери сдохнут. И эта странная голубоватая жидкость… ты заметил, Данила?

— Что именно?

— Кровь и эта непонятная синяя жижа по одним и тем же венам и артериям бегут. Но они не смешались! Голова кругом идет… Ладно! Вы готовы? Все загрузили?

— Так точно! – отрапортовал Даня.

— Все закинул, Настюшку устроил – прогудел Илья.

— Тогда выдвигаемся . Дожидаться остальных рембо я не хочу.

— Никто не хочет! – моментально ответил Данила, всовывая мне в ладонь кружку с водой. Парень нырнул во двор, откуда сразу же послышался его голос – Илья! Впрягайся! Двери закрываются, поезд отправляется!

Выпив всю воду, я повертел белую кружку в руках, прочитал тянущую по округлому боку надпись: «Я спокоен».

С легким звоном отлетевшая кружка разлетелась на осколки, а я поправил висящее за плечом ружье, проверил наличие патронов в карманах жилетки и, отрицательно качнув головой, буркнул:

— Нет, я не спокоен. Далеко не спокоен, мать вашу!

Глава четвертая.

Город. Люди – звери!

Город казался нарисованным. Ненастоящим. И даже вздымающиеся к небу широченные столбы черного дыма не могли развеять это впечатление. Слишком уж резко, можно даже сказать внезапно, начинался этот странный город.

Бежало себе шоссе по сельской местности с редким вкраплением частных домов, бежало, и тут бац! Без малейшего перехода уперлось в высоченную стену из многоэтажных домов. Подсознание удивлялось, а рассудок игнорировал, не предавая столь резкому переходу особого значения. Это всего лишь декорации к фильму ужасов.

За время путешествия наши обязанности молчаливо распределились сами собой. Илья, как самый сильный исполнял роль бурлака, таща за собой нагруженный прицеп. Данила шел позади, налегая на борт прицепа, поглядывая по сторонам и изредка делая несколько фотографий окружающего нас пейзажа. Настя сидела в прицепе и номинально исполняла роль наблюдателя, должного выискивать любое движение и сообщать нам. Вот только девушка окончательно впала в оцепенение и большей частью смотрела в дно прицепа, не обращая на окружающее нас пространство внимания и вяло отвечая на вопросы или оклики. Особенно сильно она сдала, когда увидела изуродованное тело Геннадия, которого нам пришлось оставить непогребенным. Я шел сбоку от нашего двухколесного средства передвижения и старался быть всем понемногу: помогал толкать прицеп, смотрел по сторонам и был готов дать посильный отпор любому врагу. Да еще и пытался ободрить Настю, правда, без особого успеха.

Все последние километры по шоссе, я так и не выпускал из рук помповое ружье. Ладони взопрели и чтобы не выронить оружие, то и дело приходилось вытирать их о бейсболку. Да именно о бейсболку, об эту супер американскую кепку. Такая вот у меня дурацкая привычка – вытирать руки не о рубаху или джинсы, а об головной убор.

Обычно у меня не бывает столь обильного потоотделения. Нервы… Это все чертовы нервы.

И осознание того, что если сейчас нам повстречается еще один «чипованный» бычара, или пусть даже корова, нам всем придет конец. Просто сомнут массой и втопчут в землю. И заряженное крупной дробью ружье мало поможет против бегущей на крейсерской скорости тонны живой массы. Ощущение собственной беспомощности изрядно отравляет душу и никак не способствует спокойствию и уверенности в себе.

Свои мысли я вслух не озвучивал, но судя по мрачным лицам Ильи и Данилы, они и сами это прекрасно понимали. И потому, несмотря на усталость не снижали темпа, стремясь как можно быстрее оказаться среди столь знакомых и привычных любому горожанину домов. Спасительные подъезды, крутые лестницы, узкие двери и высокие крыши… ни один пусть даже самый супер «модернизированный» бык там не развернется, а кое-куда и вовсе попасть не сумеет. Зато нам, изначально «городским» эти каменные лабиринты родной дом. Естественная среда обитания.

— Отсюда и дальше повнимательней – нарушил я тягостное молчание, когда наш странный обоз оказался в двадцати шагах от городской черты.

Ответом была все та же тишина. В столь дикой ситуации, отсутствие событий – пусть даже таких страшных как попытка убийства или ужасная гибель человека – крайне плохо. Мозг не отвлекается на происходящее вокруг, под ногами тянется однообразное шоссе и все медленно погружаются в собственные крайне мрачные мысли о будущем. И вот закономерный итог.

— Я говорю повнимательней! – резко повысил я голос – Алле!

— А? – встрепенулся Данила – Оппа… извини, босс. Че та я задумался немного.

— Оно и видно – зло процедил я, досадуя на свою оплошность. Нельзя было позволять им задумываться и «расплываться». Твою мать! – Алле! В себя придите все! Илья! Настя!

— Да нормально все, Андрюх – Илья повернул ко мне голову и бледно улыбнулся – Все путем.

А Настя промолчала. Кажется, она меня вообще не услышала.

— Не молчите, лады? – уже мягче произнес я – Говорите. Все равно о чем.

— Да о чем тут говорить? Полная ж…

— А вот об этом не надо, Илья! – прервал я его – Ты бы еще заплакал и маму позвал! Здоровый мужик, а у самого глаза на мокром месте и сопли до подбородка свисают. Самому не тошно? Данила, ты тоже взбодрись. Настя… мда… Короче, мужики и дамы – не расслабляйтесь и не скисайте. Прорвемся! По любому прорвемся!

— Андрей, тебе бы в политику – уже более окрепшим голосом произнес Данила – Такие речи задвигаешь! Хе!

— Во! – одобрительно кивнул я, хотя у самого кошки скребли на душе – Уже лучше. Не, ну а что скисать-то? Мы самые слабые что ли? Вон впереди нас люди как рванули, так до сих пор догнать не можем. Там, между прочим, пара толстяков было, столько же пышных тетенек – а рванули так, что куда там олимпийским марафонцам! Они же не сдаются? И мы не хуже! Еще догоним и опередим!

— Нет, точно! – покрутил головой будущий журналист – Быть тебе политиком! Оппачки! Вот это диво дивное, мужики…

— Ага – поддержал его Илья, резко замедляя шаг и собираясь остановиться.

— А вот этого не надо, Илюш – поспешил я вмешаться – Продолжаем движение. Активно смотрим по сторонам. Но все же… что за…

— Ищем всякое потустороннее и ужасное – гнусавым голосом добавил Данила, внимательно осматриваясь.

Наше напряжение было понятным – до ближайших кирпичных высоток нас отделяло не больше тридцати шагов. А метрах в десяти от нас, на обочине дороги стоял знак. Простенький такой. Покрашенный известкой бетонный столбик и обычная белая табличка с короткой и зубодробительной надписью: «Добро пожаловать в Безнадегу!».

— Только прибитой кошки не хватает – почему-то шепотом сказал Данила.

— Ага – кивнул я – Тоже читал?

— И фильм смотрел. Вот черт…

— Ну, одержимых полицейских мы пока не видели – попытался пошутить я – Но да… Судья явно почерпнул вдохновение у знаменитого короля ужасов.

— Да о чем вы вообще? – не выдержал Илья – И что за название такое дикое?! Такие названия у городов вообще бывают?

— У Стивена Кинга бывают – ответил я – Это название из знаменитой книги, Илья. Книги ужасов…

— Чтоб тебя! – кратко и максимально емко выразился Илья.

— Верно сказано – кивнул я – Не замедляемся, товарищи, шире шаг.

— А эта книга… она хорошо кончается? – не смог не поинтересоваться богатырь, налегая на постромки прицепа.

— Ну… — замялся я – В принципе неплохо.

— Но не для всех – с нездоровой жизнерадостностью добавил Данила и внезапно заорал – Слева!

На автомате крутнувшись в указанную сторону, я увидел мчавшийся прямо на нас крохотный рыжий метеор, появившийся из-под пыльных кустов у обочины. Резкое ускорение и рыжий комок взметывается в прыжке. Ствол ружья будто сам собой дернулся вверх, палец вжал курок, раздался отрывистый выстрел. В этот момент картинка перед моими широко раскрытыми глазами словно замедлилась, и я отчетливо увидел, как заряд крупной дроби буквально разорвал на части и отбросил назад прыгнувшего на меня рыжего кота. Разметал в клочья. Выстрел в упор, что тут скажешь. Над шоссе повисла ошеломленная тишина.

— Х-хорошо, что не промазал – я с трудом заставил шевелиться застывшие губы – Ч-черт… видели, а?

— Ты молоток, Андрюх, просто молоток! – натужно выдавил Данила, вглядываясь в распластанные на потемневшем от крови асфальте останки рыжего кота. Чуть поодаль лежала оторванная и изуродованная картечью голова с яростно оскаленными клыками. И тускло блестящей металлической нашлепкой между изорванными клочьями ушей.

Я только что пристрелил чьего-то домашнего любимца.

На нас напал не дикий хищник. Отнюдь. Не рысь, не тигр и даже не камышовый кот. Совершенно обычный домашний котяра со столь популярным окрасом шерсти, которого я буквально размазал по шоссе.

— Двигаем дальше – отрывисто велел я, передергивая цевье. Ружье презрительно выплюнуло на окровавленный асфальт гильзу, тут же смявшуюся под подошвой моего кроссовка – Вперед. Вы что, кошек не видели? Илья!

Дернувшийся от моего окрика богатырь послушно налег на шнуры и прицеп вновь сдвинулся с места.

Дозарядив ружье, я вытянул руку и ухватив бледного будущего журналиста за воротник, притянул его к себе поближе.

— Ты чего?

— Слушай! Илья, это и тебя касается, тяжеловоз ты наш. Оба слушайте.

Мандраж прошел, от уныния и подступавшей было депрессии не осталось и следа. Сейчас я был просто переполнен чистой злостью.

— Вы что творите, соколики? – вкрадчиво поинтересовался я – А?

— Ты чего, Андрюх? Ничего не творим, сам же видел – не понял меня Данила, осторожно высвобождая воротник из моей хватки.

— Именно! Стояли столбом и вообще ничего не делали! – взорвался я, не забывая впрочем, посматривать по сторонам. Яростью хоть и пылал, но держал ее под контролем – Илья, у тебя топор для чего? Для морального успокоения?! Или как?! Данила, а ты свой нож для чего взял? Чтобы в заднице им ковыряться?!

Тишина… оба мужика подавленно молчат. Что бесит меня еще больше.

— Хрен с ним вы за оружие не схватились… но вы даже по сторонам не смотрели пока я рыжего Васяню на шашлык пускал! А если бы там не одна такая «прочипованная» кошка была? Две? Три! Пять! Что тогда? А если бы ружье дало осечку? Если бы я в конце-концов, как и вы впал бы в столбняк! Что тогда? А? Что молчите? Скажите что-нибудь!

— Спасибо – тонкий голосок донесся из прицепа. Настя…

Короткая фраза мгновенно разрядила накалившуюся обстановку и не выдержав, я громко фыркнул, а затем и вовсе зашелся в смехе – дребезжащим, не вполне естественным, но все же смехом.

— Все понятно, командир – примирительно прогудел Илья, на ходу вытаскивая из прицепа топор и пропихивая его рукоять под поясной ремень – Не повторится.

— Это да! – подхватил Данила, демонстративно поправив торчащий за поясом нож – Не повторится!

— Фуф – выдохнул я, устал проводя ладонью по лицу – Вы поймите – здесь тормозить нельзя. Ни морально, ни физически. Иначе пропадем. Опять же, ружье у нас только одно, патронов к нему немного. Жалко ведь тратить на комок психованной шерсти!

— Комок психованной шерсти? – изумленно переспросил Данила и сдавленно закашлялся, пытаясь остановить рвущийся наружу хохот.

— А как еще назвать? – невольно улыбнулся я, радуясь, что сумел не только «вправить» мозги компаньонам по несчастью, но еще и разрядил обстановку. Даже и Настя вовремя вставила свое «спасибо», ничего не скажешь – Этого кошака топором приголубить самое милое дело. А мы патроны тратим. И еще вопрос, разживемся ли мы боеприпасами. Так что не тормозите в следующий раз.

— Кота топором? – переспросил Илья и зябко передернул плечами – Черт… кошка же… живая… Одно дело свинью, аль курицу на мясо пустить… все одно на убой растим.

— Ты опомнись, Илья – буркнул я – В нормальной жизни я и сам никогда животное не обижу, но здесь… Все, собрались! И двинулись дальше – в славный град Безнадега. Ну, Судья, ну шутник…

— Рад, что вы оценили шутку по заслугам – раздался с небес мягкий голос Судьи – Как ваши дела? Как настроение?

Бинго! На это я и рассчитывал, когда поминал имя Судьи «всуе». Может я и ошибаюсь, но Судье не чужды некоторые вполне человеческие эмоции.

— О да, оценили – спокойно произнес я – Шутка удалась. Спасибо, настроение в норме. Дела потихоньку налаживаются.

Одновременно с этим, прикрываясь надвинутым на лоб козырьком бейсболки, я строил яростные гримасы спутникам, призывая их заткнуться и не встревать. Кажется, сработало и все шли молча. Только Данила крутил головой по сторонам, глядя на окружающий нас пейзаж через прицел фотоаппарата. Он что, надеется сфотографировать «божественную сущность» Судьи? Хорошо еще что молчит…

— Я рад. Кое в чем вы лучшие на данный момент, а кое в чем сильно отстаете – проинформировал Судья.

— Постараемся исправиться. Есть настроение поговорить, Судья? – мягко поинтересовался я  — Или пока мы не заслужили такой привилегии.

— Пока не заслужили – ответил глас с небес, выдержал крохотную паузу и добавил – Пройдите город. Доберитесь до перехода в следующую зону. Всего хорошего.

— Вас понял – кивнул я – Всего хорошего.

Вот и поговорили… «Пока не заслужили…» Вот с-сука инопланетная! Про погибшего Геннадия так и вовсе ни словечка…

— Про состоявшийся разговор ни слова, ребят. Сами все слышали, сами и переваривайте. Настя, достань из-под ног одеяло и накинь на плечи и голову – велел я, ускоряя шаг – Укутайся хорошенько.

— Так ведь не холодно – робко ответила девушка, послушно вытаскивая свернутое одеяло.

— Одеяло толстое – пояснил я, настороженно вглядываясь в непонятные штуки, лежащие посреди шоссе – Если появится еще один «чипованный» кошак, то прокусить не сможет. Они быстрые, мы можем и не уследить. Ох ты ж…

Данила чертыхнулся, Илья приглушенно выругался, а Настя вскрикнула и спрятала голову под одеялом.

На дороге, в луже еще не запекшейся крови, лежало два человеческих тела. Безнадежно мертвых.

И что не удивительно, а даже предсказуемо – облаченных в ту же самую одежду, в какой еще недавно мы щеголяли поголовно. Полная копия. Если не считать за отличие многочисленные рваные дыры и пропитавшую тонкую материю кровь.

— Проходим мимо – приказал я, и наш крохотный отряд миновал страшное место по краю шоссе.

Что не помешало мне внимательно вглядеться в два трупа. Вглядеться с равнодушием к чужой смерти, приобретенным в последние часы.

Мужчина и женщина. Обоим лет за тридцать – если судить по уцелевшим фрагментам истерзанных лиц, покрытых десятками мелких, если не сказать крохотных, ран. Следы укусов. Кто их нанес, тоже гадать не приходилось – рядом с человеческими останками лежала мертвая серая кошка с покрытой кровью и сильной деформированной мордой – похоже ее довольно сильно били головой об асфальт. Еще одна, трехцветная, с дико вывернутой и словно бы перекрученной шеей зажата у погибшего мужчины в окостеневших руках. И все покрыто кровью. Она повсюду.

Что сразу бросилось в глаза – у женщины нет глаз. Гротескные кровавые дыры. Мужчина уткнулся головой в асфальт и его лица я не видел. Может и к лучшему – ночные кошмары и без того обеспечены. На всю оставшуюся жизнь.

— Вот так… — процедил я, прилагая все усилия, чтобы мой голос звучал мрачно, но без ноток обреченности – Несколько домашних любимцев оприходовали двух человек. Поглядывайте по сторонам, тут могли еще остаться эти твари.

— Взгляни, Андрюх – прогудел Илья, указывая на цепочку темных пятен, уходящую в сторону города – Человек бежал. Раненый. Убегал что есть духу – по следам вижу.

— Ты еще и следопыт? – поинтересовался я, вглядываясь в указанные следы. Для меня это были просто очередные кровавые пятна, уже начавшие подсыхать.

— Деревенские мы – пожал широкими плечами богатырь – На охоту хаживали. Смотри, вот след кроссовка в крови отпечатался, вот еще один. А расстояние между следами очень уж больше, будто он прыжками несся. Размер кроссовка немаленький — сорок четвертый кажись. Мужик это.

— Мужики не убегают – буркнул я – И что же это получается? На группу из двух мужчин и одной женщины напало три кошки – если считать познакомившегося с зарядом картечи рыжего кошака. По одному «чипованному» зверьку на человека… И люди погибли? Да быть такого не может! Это же обычные гребанные кошки! Черт! Вижу, но не верю!

— Еще как может – отозвался Данила, успевший уже запечатлеть на «цифру» место событий – Сам же видишь. К тому же один из них убежал. Женщина запаниковала – видел, как у нее ладони изгрызены? Она походу только прикрывалась от укусов. Вот и итог – из трех человек только один дрался. Остальных можно смело множить на ноль. И еще… я, конечно, далеко не медик, но думаю, они умерли от кровопотери. Пара укусов в правильных местах и готово – если мгновенно не оказать медицинскую помощь, быстрая смерть гарантирована. И еще — эти… рембо… мне кажется они гораздо сильнее обычных животных. Тот бык едва ворота не снес к чертям, кучу вмятин на металле оставил… у этих загрызенных следы укусов нереально глубокие. У женщины вон как разодрана шея — чуть сбоку. Там вроде как сонная артерия проходит… я сфотографировал, хотите посмотреть?

— Перебьюсь как-нибудь – отмахнулся я и, в последний раз оглянувшись на лежащие тела, продолжил движение — Но да – в чем-то ты прав. Обычным «пушистикам» такое не сотворить. Не думаю что у них такие мощные челюсти. Но откуда такая сила? От вбитого в голову электрошурупа? Или от той синей жидкости?

В голове неотвязно крутилась мысль, что я думаю не о том, что упускаю из виду что-то очень важное. Перегруженный разум не справлялся с диким стрессом и огромным количеством новой информации. Не справлялся и банально пробуксовывал.

Не надо было мне в свое время «косить» от армии. Но кто же знал?

Апатия… хочу спать… хочу заснуть, чтобы проснуться и понять, что все это было не больше чем ночной кошмар. Причудливая игра моего разума, вдохновленного прочитанной на ночь книгой ужастиков… Как я этого хочу…

Пока я машинально переставлял ноги и через силу преодолевал состояние внезапно охватившей меня непонятной сонливости, мы вошли в город и, не останавливаясь, пошли дальше. Под ногами все тот же асфальт, ничего не изменилось за исключением декораций, из деревенских сменившихся на виды мертвого мегаполиса.

Обзор… рывком придя в себя, я осознал, что сонливость исчезла как по мановению волшебной палочки.

Обзор…

Обзор был просто никудышным. Я не видел ничего, кроме обступивших нас с двух сторон серых и безликих бетонных зданий. Мимо медленно проплывали распахнутые подъездные двери, витрины магазинов, мелкие офисы, пустые залы кафе… Но что творилось внутри зданий или за ними – я не видел. И не слышал – вокруг абсолютно неестественная для обычного города тишина.

Сейчас нас могли провожать пристальными взглядами десятки глаз. Чипованные рембо… четвероногие и двуногие.

Пальцы сжались на ружье, с губ слетела короткая фраза:

— По сторонам смотрим.

— Уже – приглушенно отозвался Данила, зажавший в каждой руке по кухонному ножу – Илья, пока тащи прицеп сам, лады?

— Не проблема – ответил Илья, хотя по его напряженному лицу стекали крупные капли пота – Мужики, я вперед смотрю. А вы по сторонам и сзади. Тогда прорвемся.

— Я тоже смотрю – тихо пропищала сидящая в прицепе девушка, испуганно блестя глазами из-под накинутого на голову одеяла.

— Молодец, Настюш – похвалил я, радуясь, что девушка явно приходила в норму. Я уж боялся тихого помешательства – И не шумим, ребята… потихоньку…

— Погодите! Я… требую! Стойте!

Хлопнула открывшаяся подъездная дверь десятиэтажного жилого дома, дробно застучали по бетону подошвы кроссовок. Секунда и топот ног резко прекратился, когда довольно полный мужик с одутловатым болезненным лицом резко затормозил, завидев направленное на него дуло ружья.

— Уберите оружие! – пронзительный истеричный дискант буквально резал уши – Немедленно! Вы хоть знаете кто я такой?

— Заткнись! И ни шагу дальше! – прошипел я, убирая прицел с груди и переводя его на лицо мужика, одновременно оглядывая незнакомца с ног до головы.

Окровавленная рубаха, разорванные на коленях и испачканные в грязи штаны… вроде как я уже видел этого типа – там, на стоянке. На стартовой линии. Картину довершает взопревшая физиономия с налитыми кровью бульдожьими щеками.

— Уберите оружие! – словно бы не услышал меня крикун – Вы просто не представляете, как сильно я могу испортить вам жизнь! Всем вам! У меня связи! Да я…

— Заткнись! – разъяренно рявкнул я и «бульдог» резко осекся на полуслове…

— Испортить нам жизнь? – с изумлением повторил Данила – Ты серьезно?

— Поклонись! – велел я.

— Что?!

— Поклонись! – уже на срыве проревел я, передергивая цевье помповика – В ножки! Мне! Поклонись! Сейчас! Ну!

— Поклон! – в унисон мне крикнул Данила, сразу понявший, чего именно я добиваюсь – И громко сказал «Ку»! Живо!

Мужика наконец проняло и он будто сломался в пояснице, отвесив неуклюжий поклон и пронзительно вякнув:

— Ку-у-у…! Вы… вы сумасшедшие!

Перед нашими глазами мелькнула макушка с довольно обширной лысиной.

— Чипа нет – с невероятным облегчением просипел я, не опуская впрочем ружья – Не рембо… мать его…

— Простой пацак – согласно кивнул Данила – Косит под чатлана.

— Кто? – ошарашенно спросил Илья – Под кого?

— Хватит! – перебил я – И там они не кланяются, а приседают.

— Да пофиг – пожал плечами Данила, уже успевший убрать один из ножей и достать «мыльницу» — Щелк!

— Вы! Нет, да как вы смеете так обращаться! – пришел в себя тяжело выпрямившийся «бульдог», гневно тряся щеками – Я…

— Ты тот, кто бросил тех двоих и убежал – рыкнул я, нагибаясь и подбирая с асфальта патрон – Да? Мужчину и женщину. Напали три кошки и ты драпанул.

— Ч-ч-ч… что я мог сделать! – пронзительно заверещал мужик – Голыми руками! Против озверевших животных!

— А они остались и погибли! Погибли, ты понимаешь?!

— Вот! Одно из них меня укусило! Глубоко! И еще один укус на ноге! Я потерял много крови!

Брезгливо осмотрев протянутую ладонь неряшливо обмотанную полоской бурой от крови ткани, я с трудом убрал занемевший палец с курка и глухо выдавил:

— Если бы ты, мразь, помог бы им хоть чуть-чуть… они были бы живы. Они могли бы жить дальше!

«Бульдог» меня не слышал. Продолжал тыкать мне под нос свою руку и продолжал надрывно верещать:

— Возможно заражение крови! Мне срочно нужны антибиотики… Среди вас есть врач? А? Я требую помощи!

Господи… он на самом деле меня не слышит. И его абсолютно не заботит, что сталось с теми двумя людьми, что собственной гибелью купили этому подонку отсрочку от смерти.

— Андрюх, пристрели его, а? – на полном серьезе произнес Данила – Прямо в харю его подлючую – чтобы мозги разметало.

— Что вы такое говорите! Молодой человек! Это подстрекательство!

— Я тебе не молодой человек, гнида! – прошипел Даня, вцепляясь в ствол зажатого у меня в руках дробовика – Дай-ка, на секунду, Андрюх! Я быстро верну!

— Да вы что! – подстреленной свиньей завизжал незнакомец, отступая на шаг назад – Не вздумайте дать ему оружие! Он же невменяем!

— Я тебе ща покажу, кто из нас невменяем! – шипел вцепившийся в оружие будущий журналист – Я тебе покажу!

Сильным движением я вырвал ружье, исподлобья взглянул на «бульдога» и глухо произнес:

— Считаю до десяти. За это время ты должен свалить от нас подальше. Если на счет десять ты окажешься еще здесь – выстрелю тебе в колено. Картечью. Если еще раз, когда либо, подойдешь к нам ближе чем на двадцать метров – убью. Обещаю. А теперь пошел.

— Да вы что! – задыхающимся голосом повторил пузан.

— Раз.

– Вы совсем спятили?! Ведь я…

— Три – бросил я, метнув на начавшего нервничать Илью предупреждающий взгляд.

— П-послушайте, да, признаю, я совершил пару мелких ошибок, но ведь…

— Пять! – тон моего голоса изменился на угрожающий, ствол ружья поднялся чуть вверх и уставился мужику в область между коленями и пахом.

— Да погодите вы! Хватит считать! Давайте поговорим! Мы же разумные люди!

— А тех ты бросил на смерть тоже как разумный человек? А?! – взорвался белый как простыня Данила – Ублюдок!

— Семь! – я положил палец на спусковой крючок, одновременно принимая решение: да, я на самом деле выстрелю. Разнесу ему колено к чертовой матери. И не потому что этот перепуганный пузан такой плохой. Нет. Отнюдь не по этой причине.

— Так нельзя… — пятясь толстяк продолжил безнадежную попытку договориться, но резко перебивая его, я взревел:

— Девять, мать твою! И-и-и…

И он побежал. Круто развернулся, прикрыл затылок руками и неуклюже побежал прочь. В том же направлении откуда явился. Меньше чем через минуту где-то внутри ближайшего дома хлопнула дверь и все затихло.

— Двинулись! – велел я, мельком оглядываясь по сторонам. Ни кошек, ни быков, ни людей. Уже радует.

Прицеп пришел в движение, Илья угрюмо молчал, Настя поглядывала по сторонам, а шедший рядом Данила все-таки не выдержал:

— Выстрелил бы?

— Да – коротко ответил я.

— Ну ты даешь – покрутил головой будущий журналист – Я-то просто напугать хотел. Чтобы прогнать. Но стрелять…

— Ага – поддержал его Илья – Человек же…

— Человек? – медленно повторил я – Да. Человек.

— Пусть и трус, конечно, но мы тоже не храбрецы – невесело хмыкнул Илья.

— Не поэтому – отозвался я, разглядывая красочную вывеску пустого кафетерия – Не поэтому. Я тоже трус. И в данный момент очень напуган. Так что не поэтому. Просто он бесполезен.

— В смысле? – не понял моей логики Илья – Руки, ноги есть, глаза тоже на месте… пусть Геннадию земля пухом будет.

— Он бесполезен – уже злясь, повторил я – Прицеп тащить не сможет – слишком тучный и слабый, одышка дикая, не ходок. Драться не может – трус дикий, при первой же опасности думалку сразу отшибает. Самое плохое — чересчур говорливый и любит давить авторитетом. Видать «там» на руководящей должности сидел и даже в сортир его на персональном автомобиле катали. Коротко говоря – проблема. Пользы ноль, проблем с лихвой. Возьми мы его с собой, то не прошло бы часа и Настя уже шла бы пешочком, а пузан сидел на ее месте в прицепе и, допивая нашу воду, вовсю отдавал бы команды. И указывал пальцем на того, кому следует остаться и сдержать подступающую опасность своей широкой грудью. Насмотрелся я на таких людей в свое время. Знаю.

Вновь повисло тяжелое молчание и вновь тишину нарушил Данила:

— Жесткая оценка. А если я стану «бесполезным». Ты меня бросишь позади?

— Данил, здесь из детей только Настя – ну, по моим меркам – чуть подумав, ответил я – А мы взрослые мужики. Поэтому решать этот вопрос надо самим, а не перекладывать проблему на чужие плечи. К примеру, если у меня сейчас откажут ноги, то с криками о помощи и воплями о проявлении человеческого сострадания, я в прицеп не полезу. Как бы мне этого не хотелось. Просто отдам вам ружье и велю идти дальше. Я ответил на твой вопрос?

— Угу – задумчиво ответил Данила – Спасибо.

— Хватит трындеть, академики! – буркнул Илья – Оставлю, не оставлю, полезу, не полезу… сложные вы, млять! Городские!  Вы вперед гляньте! Видите?!

— О да – после секундной заминки отозвался я.

— Ч-черт! – выдохнул Данила. Настя как всегда промолчала.

Взглянув вперед, сначала я увидел лишь изгиб широкой улицы и серые стены домов. Но стоило задрать голову повыше…

Точно по курсу, на расстоянии не больше километра, за зданиями, колыхалось нечто, больше всего похожее на спрессованные грозовые облака, сформированные в чуть подрагивающую и пронизанную молниями стену.

Полное впечатление, что на нас надвигается гигантский грозовой шторм. Зловещее и одновременно завораживающее зрелище. Судя по расположению, «это» находится в черте города, в паре километров от нас. Может чуть больше.

Это и есть «переход» в следующую зону Полигона?

Странно…

Еще совсем недавно, на подходе к городу, я видел лишь извивающиеся на ветру черные столбы дыма. Но не заметил и малейшего намека на серую грозовую стену. Она видна лишь с определенного расстояния?

Если так, то это хреново – в таком случае, в следующий раз, «переход» вполне может оказаться не на противоположной стороне зоны, а где-нибудь в другой ее части.

— Смотрю я на это дело и чувствую, как от переизбытка эмоций моя распухшая головенка вот-вот треснет – признался Данила, деловито приникая к «прицелу» фотоаппарата.

Головенка… треснет…

Вот оно!

— Ах ты ж! – с досадой процедил я, чувствуя как на мне скрещиваются недоуменные взгляды спутников – Геннадий! Мы ж его так и оставили! Как я не допер… черт!

— Хоронить по-божески времени не было – вздохнул Илья, неправильно поняв мое восклицание.

— О чем ты, босс?

— Я забыл. Хотя уже поздно рвать волосы. Геннадия убил Судья – с сокрушенным вздохом ответил я, скользя взглядом по темным окнам второго этажа – Вернее это сделал «чипованный» бык, но выполнял он прямой приказ Судьи. Помните его слова? «Тело врага убитого мной – мое по праву. Тело врага павшего не от моей руки – чье-то, но не мое». И теперь, тело Гены, по их странным воинским законам, принадлежит ему.

— Рембо – мрачно кивнул Данила – Теперь догнал. Он вставит ему в голову железяку, оживит и пустит по нашу душу. Надо было ему голову отрубить.

— Нет. Надо было ему мозг повредить. Пару раз ножом ткнуть, к примеру – не согласился я – Может Судья голову назад пришить сумеет? Судя по его возможностям, такая операция для их техники просто ничто. Раз плюнуть.

— Меня ща блевать потянет – признался Илья – Но да… забыли мы. И тех, на дороге… которых кошки порвали. Их мы тоже…

— Ага – с досадой кивнул я – Их тоже так и оставили. Непростительно. Делаем одну ошибку за другой. И впредь подобных ошибок допускать нельзя, мужики. Иначе идущие за нами гады будут постоянно увеличиваться в численности.

— Другими словами ты хочешь сказать, что наши будут продолжать умирать? – осведомился Данила.

— Сам как думаешь? – зло буркнул я.

— Думаю так же – вздохнул парень – Это только начало, а сколько людей уже полегло… Слушай, может позвать этого борова наглого? Живой человек ведь… хоть и ублюдок редкостный.

Настя встрепенулась при этих словах, но ничего не сказав, взглянула на меня. Приходит в себя девчонка. Начинают появляться эмоции. Сострадание.

— Нет – категорично заявил я, преодолев желание оглянуться и взглянуть на подъезд, в котором скрылся «бульдог» — Звать не будем.

— Человек же – Илья повторил слова будущего журналиста.

— Человек же! – передразнил я – Это не человек! Гнида! Бросивший своих! Да и не в этом дело – просто у меня на него планы. И надеюсь, что он их оправдает и хоть так послужит на благо общества – как подобные ему любят заявлять с тошнотно голубых экранов.

— Не понял – признался Данила.

— Надеюсь, я на него – туманно пояснил я, налегая на задний борт прицепа – Илья, тащи!

— Да тащу я! Какие еще планы? Что за надежды?

— Не скажу – бледно улыбнулся я и, увидев удивленные взгляды спутников, добавил – Судья нас слушает, ребят. Я в этом уверен. И видит. В полном цвете и со всех сторон. И есть у меня поганенькое чувство такое, что он не только вокруг нас, а и прямо в нас…

— Что?! – хоровой вскрик прозвучал оглушительно, прицеп резко замедлил ход.

— Толкайте и тащите! – прошипел я – Настя! Ну-ка скажи нашему тяжеловозу громкое «Но-о-о!». Быстро!

— Но-о-о! – звонко произнесла девушка, и тут же опомнившись, испуганно ойкнула и зажала рот ладошкой – Простите, Илья! Я не хотела! Вы не лошадь!

Илья громко фыркнул и мотнул головой, показывая, что не обиделся.

— Главное что не мерином назвали – прогудел он – Эй, начальник, ты это о чем ща сказанул? Что значит «в нас»?

— А то и значит – охотно ответил я – Вы все чешетесь.

— Что мы делаем?! – это уже Данила.

— Чешетесь! Чухаетесь! Скребетесь! Теперь понятно?

— И что? Я вспотел – пожал широкими плечами Илья – Вот и чешусь.

— Всем мы вспотели – вздохнул я – Даже Настя. От страха, шока, переживаний и прочего. Адреналин каждые десять минут зашкаливает. Я не про это говорю. Вы все чешетесь и я в том числе… в одних и тех же местах, ребят. Причем делаете это неосознанно – я и сам заметил только на вас поглядев, потому и себя на том же самом поймал. Скребем в одних и тех же местах, словно мы сговорились. Но мы то не сговаривались… и получается, что мы чешем места где нас что-то неосознанно беспокоит или раздражает. Пока я поймал три общих места – левый блок внизу, основание шеи сзади и под углом челюсти слева. Мы все регулярно там почесываем – машинально, сами не обращая на это внимания. Даже тот потный «бульдог» чесался там же, сам того не осознавая.

— Погоди – начал Данила, глядя на меня расширенными глазами – Хочешь сказать, что этот…

— Данила!

— Что Судья в нас что-то воткнул?! Во все три места.

— Или больше – ответил я – Пока я заметил только три. Я так думаю, что в нас на самом деле что-то вставили. А раны… зарастили или заживили, уж не знаю. Мозгами мы ничего не помним, а вот телом чувствуем – то ли раздражение, то ли неестественность. Повторяю – это мои догадки. Но блин, мы же не сиамские близнецы что чувствовать чесотку в одних и тех же местах!

Ваша оценка:

Загрузка...